Гобелен (СИ)

- Я сделала все, что в моей власти, чтобы тебе было удобно, Локи, - вставила она.

- Вот как? - невозмутимо спросил Локи. - А Один обо мне печется? А Тор? Бедняги верно денно и нощно справляются о моем здравии.

Он подумал, что скептическое выражение на лице Фригги стоило той боли, которую он почувствовал при упоминании своей бывшей семьи. Они пожалеют, что заперли его - не выслушав, даже не попросив объяснить, - когда за ним прибудет Танос. Безумный Титан их всех заставит страдать, а после задумается над тем, как заставить Локи заплатить за его предательство.

- Вспомни, ты сам виновник своего заточения, - продолжила Фригга, и Локи расплылся в насмешливой улыбке и в последний момент удержался от хихиканья из-за нелепости ее заявления.

- Я - виновник? - повторил он, и его лицо никак не выдало ту боль, которую он испытал. - Я только лишь развенчал ту ложь, которой всю жизнь меня пичкали. Что я рожден быть царем.

Он ходил вокруг Фригги кругами, как мангуст, прицеливающийся к добыче. Если Фригга - та, кто видела, как в тысячах нитей Старк узнает об управлении Локи Иным, но все равно не принимает во внимание даже намека, что к тем действиям в Мидгарде ее дорогого мальчика могли принудить - если она даже на миг не может понять его потерю контроля, когда он узнал, что вся его жизнь была ложью, тогда у Локи нет ни единого шанса.

- Царем? - разозлилась она. - Цари не выше покаяния. Сколько жизней ты забрал в Мидгарде? - ткнула она его. - Или в Ётунхейме?

Вот оно. Он по-прежнему во всем виноват. Да, он сделал так, чтобы Тор впал в немилость; он впустил ледяных великанов в хранилище; может быть, он виноват и в случившемся с Ётунхеймом, но уж это, во всяком случае, можно понять, Один сам вырастил Локи ненавидеть синекожих монстров, ненавидеть и бояться, никогда не понимать, никогда не признавать их права, что даровали Норны, и которыми обладали остальные миры Девятки. Что тогда удивительного в том, что в секунду слабости Локи стремился уничтожить то, что сделало его другим.

Ох, но Мидгард. Мидгард. Название ворочалось в мыслях Локи, словно нарывающая рана, источающая гной и уничтожающая плоть вокруг себя. После всего, что она могла увидеть, она все еще винила его за Мидгард, винила за все, что произошло с жалкими людьми, когда собственная душа Локи, сама его сущность и магия попала в руки подручного Безумного Титана. А она не смогла увидеть, не смогла заметить и понять это в нитях, которые под ее проклятием он созерцает по ночам.

- Жалкая горстка на фоне неисчислимых жертв самого Одина, - отрезал Локи, звук его стремительных шагов эхом разносился по комнате.

- Твой отец…

- Он мне не отец! - закричал Локи, разворачиваясь к ней лицом, к бокам крепко прижались кулаки. Он больше никогда не признает этого мужчину, мужчину, который украл его, который оставил его Иному, судьбам, оставил гнить в подземельях Асгарда, медленно и мучительно.

- Как и я тебе не мать? - прошептала Фригга.

- Верно, - помедлив, ответил Локи, сердце под ребрами разогналось до яростного, тягостного галопа. На секунду он подумал, что оно разорвалось, взорвалось во вспышке цвета и пламени, и тогда Локи вздохнул один раз, второй.

- Хммм, - пробормотала Фригга, шагая вперед и протягивая к нему свои руки. - Тебе открыты тайны любой души, кроме своей.

Локи прикрыл глаза и легонько качнул головой, на кончике языка уже повисли извинения, но вот его руки прошли сквозь иллюзию ее рук, и в болезненной тишине он наблюдал, как тает образ Фригги, ее насыщенная желтым магия растворялась в разреженном воздухе.

Безнадежно, подумал он, всегда. Он идиот, если думает, что она вдруг выслушает, однажды вдруг захочет обратиться с его делом к Одину. Однажды вдруг поверит ему, вместо того, чтобы поверить Всеотцу. Вдруг поверит ему, расскажи он ей о шрамах, что до сих пор покрывают его тело, о кошмарах, которые подступают к границам его сознания, маячат на горизонте даже во время путешествий по нитям.

И вновь Локи медленно прошелся по комнате, находя удовлетворение в резких звуках своих шагов. Он внимательно изучал пленников в камерах, окружающих его собственную позолоченную клетку. А Один и правда занят; в подземельях оказывается все больше и больше узников со всех уголков различных миров.

Но по крайней мере, в одном Фригга была права.

Он устало свалился на постель и набросил на барьеры иллюзию. Бог закрыл глаза, позволяя комнате ускользнуть из сознания. Стражники снаружи увидят лишь, как Локи спит - рука прикрывает лицо, - и никто не узнает, что будет дальше.

Одной рукой Локи скользнул в штаны, пока вторая расстегивала застежки. Ловкие пальцы нашли член, и вместо своей собственной руки он представил другую, смуглую и мозолистую, поглаживающую его через тонкую ткань.