Гобелен (СИ)

Локи не упустил из виду, как глаза Вдовы (да и кинжалы) на следующий день отслеживали каждое движение бога, как она всматривалась в его глаза, в поисках любого намека на неестественный синий цвет. Локи и рассмеялся бы - “Не тот камень!”, хотел поддразнить он - да только последнее, что он хотел, это чтобы кто-то прознал о власти скипетра, который он так давно оставил где-то позади.

А потом стало тихо и спокойно.

Тони ездил в город на встречи, опять оставляя Локи в одиночестве пялиться на безвредную с виду белую книгу с уголками зеленых и красных закладок, выглядывающих между страниц.

В первый раз после ее смерти, после того, как он разнес всю мебель, которую она тайно переправила в его клетку, Локи вспомнил ее доброту. Ее прикосновения. Вспомнил, как она смотрела на Локи, словно он огорчил ее, но все равно с такой любовью, что ему было так легко отшутиться, усмехнуться, кивнуть и извиниться; зная, что это ничего никогда не изменит; зная, что это никогда не изменит ее чувств.

Локи раскрыл дневник.

***

Тони нашел его, скрутившегося на диване и прижимающего к себе позолоченную книгу, поздно вечером.

Человек, собственноручно выбранный Судьбами и вплетенный Фриггой в пряди гобелена, взял в руки лицо Локи и стер с него слезы, а потом стащил бога с дивана и утянул за собой.

Меньше всего Локи ожидал оказаться на крыше, под теми самыми звездами, сквозь которые он когда-то упал, и теперь сидеть на дорогом стуле, который Старк назвал креслом-грушей. Один из его ботов привез им несколько одеял, пиццу, термос с так называемым горячим какао (“Сделано добрейшим Капитаном Роджерсом, не путать с Капитаном Морганом,” - сказал Тони), и теперь уже обязательной бутылкой Огденского виски.

Несмотря на промозглый осенний воздух, сидеть под одеялами рядом со Старком было почти тепло, странное кресло вынудило Локи откинуться на Тони и смотреть на звезды. Небо над огнями Нью-Йорка было бескрайним и серым.

Первую влажную дорожку на щеках Локи ощутил почти так же, как замечают кровь, вытекающую из раны, полученной в бою, - за несколько мгновений до того, как разум достаточно нагонит суть происходящего, чтобы опознать боль.

- Поговори со мной, Локес, - велел Старк. Плечи бога обхватила рука.

Локи вздохнул.

- Могу я просто насладиться видом?

- Хм, нет. Ты не выглядел таким сломленным с той нити, в которой перестал мыться, - Старк сморщился и содрогнулся. - Слава Богу, мы миновали эту черту в этой, ммм, что бы это сейчас не было. Я до сих пор помню, как ужасно от тебя несло.

- Вряд ли ты можешь помнить запах из сна, Старк.

- Может, это ты не можешь, котенок, - Старк затолкал в рот здоровый кусок пиццы, - но у меня фотографическая память, помнишь?

- Которая объясняет, почему ты делал детальные записи о каждой нити, да? - фыркнул Локи и взял себе ломтик пиццы.

- Хватит увиливать, Лютик, - хихикнул Тони.

Локи жевал пиццу. Любимая Старка, он называл ее “Все подряд”, и добавлялось в нее все, что Мидгардцы только могли положить в пиццу. Локи считал, что Старк так любит ее только потому, что гений не озадачился тем, чтобы выбрать, какую добавку он предпочитает. Пицца уже остыла, но вкус на языке Локи был насыщенным и восхитительным.

Он съел еще два куска, пока наконец не расслабился, развалившись на теле Старка и откидывая голову на его локоть.

- Она знала, - прошептал Локи на ухо Тони. - Она все знала. И что Один не будет слушать. И что она умрет, если… и что…, - Локи сдержал всхлип, - что Танос пытал меня, что заставил…, - Старк рядом с ним резко вздохнул, - … и она выбрала эту нить, вплела в гобелен именно эту тропинку, потому что… потому что в тех нитях, где меня освободили из подземелий, где мы никогда не встретились, когда я остался в Асгарде, я не… я так и не восстанавливался, если она оставалась в живых.

Старк издал придушенный звук, пальцы на плече Локи сжались, притягивая бога ближе.

- Она позволила себе… она потратила свою жизнь ради…, - слезы побежали и на этот раз, жгучие и крупные, они катились по щекам Локи и капали на футболку Старка, и он почувствовал на своей щеке теплое дыхание смертного, сопровождаемое нежным прикосновением губ к его лбу.

Старк вымучено рассмеялся в макушку Локи, перебирая пальцами черные шелковистые пряди. Он нежно обхватил лицо Локи ладонями, и бог подался к нему еще ближе.

- Совсем они сумасшедшие, да? - благоговейно шепнул он. - Эти придурки, которые спасли нас от самих себя.

========== Глава 14 ==========

“Люди забыли эту истину, - сказал Лис, - но ты не забывай: ты навсегда в ответе за тех, кого приручил. Ты в ответе за свою розу.”

Иногда Локи казалось, что последние несколько месяцев закружили его в таком вихре перемен, что, когда он просыпался, то думал, будто все это - очередная иллюзия Судеб, а сам он так до сих пор и гниет в камере, одинокий и забытый. Но потом он поворачивал голову и видел лицо Тони, пристроившееся на подушке рядом с ним и подсвеченное голубым светом реактора.