Отец расхохотался, раскинул руки и обнял сына. Мать выбежала из кухни, тоже бросилась в объятия.
— Вернулся! — всхлипнула она.
— Как обещал, к празднику, — улыбнулся Никола. — Работы, поди, много на завтра?
Мать улыбнулась.
— Да тут у меня помощница объявилась, — шепнула она. — Работящая — своих дел по горло, а ещё и мне подсобить успевает. И это при том, что руки на морозе повредила.
— Кто же это? — в горле у Николы пересохло.
— Да ткачиха молодая к нам на время подселилась. Говорит, срочно нужно гобелен для жениха закончить. Мы и не отказали в крове.
— И кто жених? — сглотнул ком Никола.
— Поди и сам знаешь, — донеслось с лестницы.
На ступеньках стояла Прасковья. Заяц сидел у неё на руках, обёрнутых тряпицами.
— Ну, будешь свой заказ смотреть?
Она спустилась, подала тканевый рулон. Заяц уже тёрся у ног хозяина. Никола разложил гобелен на столе. Вслед за знакомыми ему сценами шло продолжение: мишка живёт в цирке, Никола несёт за пазухой лисичку, вместе они на печи спят, а в конце — Никола с Прасковьей за руки держатся да в глаза друг другу смотрят ровно на том месте, где сейчас в действительности и стоят.
Никола взял в свои руки замотанные Прасковьины ладошки.
— Я уж думал, не увижу тебя больше.
— Испугалась я. Увидела в твоём гобелене, что при смерти буду, вот и решила, что по твоей вине. Сбежала. А дорожка, как ни петляла, всё одно к тебе привела. Оказалось, это без тебя я бы погибла.
Погладил Никола её по рыжим, как лисья шерсть, локонам, расцеловал обмороженные пальцы.
На следующий день весь городок праздновал Смену года и судачил, что Никола-Бок на ткачихе рыжей женится. Где невесту нашёл, спрашивали одни. По Сусекам походил, отвечали другие, там и ухватил.