Гоблины

— Ничего подобного я в жизни не слышал. — Малдер закрыл глаза, пытаясь восстановить в памяти увиденную им картину. Уэббер слегка поддерживал его под руку. — Голос у этого существа был хриплый, шипящий и такой, словно ему с трудом удавалось выговаривать слова. — Открыв глаза, Малдер увидел, что Скалли, скрестив на груди руки, смотрит на него неодобрительно и даже с некоторым вызовом. — Ей-богу!

— Я не сомневаюсь в том, что ты действительно что-то слышал. Но я…

— Вы меня разыгрываете, да? — Уэббер начинал нервничать, глядя то на Малдера, то на Скалли. — Это у вас такие шутки, да?

Малдер покачал головой.

— Нет, Хэнк, к сожалению, это не шутки.

— Приехали! — почти простонал Уэббер. — Интересно, что будет, когда Лиша узнает.

Карл Барелли гнал машину по дороге в Марвилл, пребывая в самом что ни на есть отвратительном расположении духа.

Во-первых, этот ханжа и подлец Тонеро, вместо того чтобы заказать столик в приличном ресторане, потащил его в офицерскую столовую, где накормил какой-то дрянью да еще с таким видом, будто это деликатесы французской кухни. Во-вторых, он молол лицемерный вздор про семью и про то, что душевное спокойствие Энджи дороже какого-то паршивого расследования. Наконец, он имел наглость чуть ли не силком усадить его в машину, с ехидной улыбкой посоветовав возвращаться домой и заняться статьями о бейсболе.

Будучи вне себя от ярости, Карл лихорадочно соображал, каковы его шансы угодить в тюрьму, если он сделает из этого гаденыша отбивную.

Когда они выходили из столовой, к Тонеро вдруг подбежал какой-то военный и увлек его за собой в машину. Тут же завыла сирена. Из офиса начальника военной полиции повыскакивали вооруженные люди и также расселись по машинам. Выждав, пока они скроются из виду, Карл последовал за ними.

Дорога вела в лес.

На въезде в лес очередной коп из гарнизона, размахивая перед носом у Карла своей пушкой, посоветовал ему подыскать другой материал для своих репортажей, заявив, что дальше начинается закрытая зона.

— Мерзавцы, — то и дело повторял Карл. Неожиданно он заметил стоящую неподалеку патрульную полицейскую машину. Это обстоятельство заставило его улыбнуться.

Значит, замешаны также и местные — а это, в свою очередь, означает, что…

Карл рассмеялся и к полицейскому управлению подкатил уже в приподнятом настроении. Посмотревшись в зеркало заднего вида, он быстро пригладил волосы, поправил галстук и вскоре уже стоял в приемной, улыбаясь сидящему за фронт-деском дежурному сержанту, у которого был такой измученный вид, словно его только что подняли из гроба.

— Я бы хотел поговорить с шефом, — вежливо насколько это было возможно в его возбужденном состоянии, произнес Карл.

Сержант — его фамилия была Нильсен — угрюмо пробурчал, что, во-первых, шефа нет на месте, во-вторых, посторонним нечего околачиваться в участке, в-третьих, у него уйма работы, в-четвертых, половина его людей больны инфлюэнцей, а остальные на задании.

Трещал радиоприемник, настроенный на полицейскую частоту. Молоденький коп, сидящий за столом в конце комнаты, — с виду полный кретин — тупо листал служебный журнал. Карл продолжал улыбаться:

— Сержант, так, может, вы мне поможете? Я работаю на «Джерси кроникл». Мое имя Карл Барелли, я тут…

Нильсен внезапно оживился:

— Барелли? Который пишет про спорт? «Замечательно, — не без самодовольства подумал Карл, — просто ох как замечательно!»

— Все правильно, сержант. Однако сегодня я занимаюсь расследованием обстоятельств гибели моего друга — капрала Фрэнка Ульмана.

— Понятно. — Сержант широко улыбнулся. — Стало быть, желаете послушать про гоблинов, а?

— Точно. Вы можете мне помочь? Полицейский вальяжно откинулся на спинку стула и засунул большие пальцы за ремень.

— К вашим услугам, мистер Барелли. Все, что угодно. Ваше дело спрашивать.

Тонеро сидел на заднем сиденье своего служебного автомобиля, глядя, как военные полицейские не спеша возвращаются назад, к дороге. Его шофера не было — Тонеро приказал ему сходить разнюхать что к чему, может, узнает что-нибудь интересное. Так было надежнее. Вместо того, чтобы самому обращаться с вопросами к руководившему операцией капитану. Тонеро его слишком хорошо знал — из него и клещами ничего не вытянешь.

Машину слегка покачивало при каждом очередном порыве ветра.

Он устало поглядывал на небо, надеясь убраться отсюда прежде, чем разразится гроза.

Это был не самый удачный день в его жизни. Таймонс нервничал, Розмари становилась чересчур назойливой, да еще этот Барелли — Тонеро почти не сомневался, что тот не остановится, пока не наскребет какие-нибудь крохи, дабы утолить свой репортерский голод.

Он тяжело вздохнул, вспомнив, сколько несправедливости ему пришлось вынести с тех пор, как он проснулся тем злополучным утром. Он вздохнул еще раз, когда правая передняя дверца открылась, и перед ним возникла фигура Таймонса. В следующее мгновение рядом с ним оказалась Розмари.

— Мы все слышали, — срывающимся от возбуждения голосом произнес Таймонс.

— Что происходит? — более спокойным тоном осведомилась Розмари.