Год 1943 - «переломный»

Перегруппировка войск была начата с запозданием, процесс затруднялся малым количеством дорог и отвратительным их состоянием, зачастую не позволявшим использовать автотранспорт или вовсе представлявшим собой козьи тропы. «А отсутствие дорог для подвоза боепитания и продовольствия? — сетует генерал И.В. Тюленев. — Строительство их требовало большого количества дорожных и инженерных батальонов, которых на нашем фронте были считанные единицы. Трудность вторая — переброска войск из района Владикавказа (Орджоникидзе)». Однако другой источник сообщает, что в инженерных войсках Закавказского фронта имелось 8 горноминных и инженерных бригад специального назначения, 41 инженерный батальон, 57 саперных и специальных рот, в которых несли службу более 60 тысяч солдат и офицеров. Как видим, кое-что все же было (потому во втором издании своего мемуара Тюленев слегка поправился: инженерных батальонов «было очень немного»). Вот только это «кое-что», даже когда наступление уже началось, понятия не имело о планах высоколобых стратегов и не знало, что и где ему надо делать. Инженеров просто не сочли нужным поставить в известность.

«В ряде случаев (особенно в Черноморской группе войск), — сообщает А.А. Гречко, — начальники инженерных войск армий не привлекались к разработке планов наступательных операций, они не были информированы о предстоящих действиях войск, и поэтому части опаздывали с мероприятиями по инженерному обеспечению. Так, в 47-й армии, уже начавшей наступление, штаб инженерных войск не имел плана инженерного обеспечения этого наступления.

План наступления штабом Черноморской группы войск был разработан без учета дорожной обстановки. Это привело к тому, что инженерные части группы по обеспечению войск маршрутами физически уже не могли выполнить большого объема работ. В результате в первый период наступательных действий войска Черноморской группы оказались почти полностью без дорог и не могли получать в достаточной мере боеприпасы и продовольствие. Только с выходом наших войск в район Хадыженская — Апшеронская — Армавир войска группы стали иметь лучшие пути подвоза и эвакуации». В то время как враг «обладал хорошей сетью дорог и мог в любой момент маневрировать силами, усиливать свои войска на нужном направлении». Фон Клейст почему-то дорогами «обладал», а Тюленев — нет. У немцев — чуть ли не автобаны, а у нас — «в связи изменением погоды многие дороги, проходимые в сухое время года, пришли в полную негодность, стали абсолютно непроходимыми для автомашин и ограниченно проходимыми для гужевого транспорта». А тут еще новая напасть: в середине января морозы сменились оттепелью с проливными дождями и бурным таянием снегов, практически полностью парализовав движение, опять же только с «нашей» стороны хребта. (Правда, Манштейн с доводами советских полководцев не согласен: «Вся группа армий «А», а также 4-я танковая армия, 6-я армия, румынские 3-я и 4-я армии и итальянская армия опирались на один-единственный путь через Днепр — на железнодорожный мост в Днепропетровске… Не хватало коммуникаций также в тылу вдоль фронта (в направлении с севера на юг). Поэтому немецкое Главное командование в отношении скорости подвоза войск или переброски сил всегда находилось в невыгодном положении по сравнению с противником, который располагал коммуникациями, обладавшими лучшей пропускной способностью во всех направлениях».)

В результате к началу наступления советскому командованию так и не удалось создать достаточно мощные ударные группировки, не были накоплены необходимые для успешного прорыва запасы снарядов и мин. Половина войск Черноморской группы находилась в пути к местам сосредоточения или застряла в многокилометровых пробках.

Первой 11 января из района северо-восточнее Туапсе в наступление перешла 46-я армия, наносившая двумя левофланговыми дивизиями вспомогательный удар на Нефтегорск с целью отвлечь внимание противника от главного направления. Боеприпасами армия была обеспечена лучше других, поскольку накапливала их заблаговременно еще в рамках первоначального, «майкопского плана». Правда, половина артиллерии не смогла занять огневые позиции по причине пролившихся дождей на фоне «истощения конского состава». После слабой артподготовки пехота 31-й стрелковой дивизии перешла в атаку на Самурайскую, но была с легкостью отбита. Вслед за этим два немецких батальона «мощной контратакой» выбили нашу дивизию с исходных позиций. Однако на следующий день генерал Руофф, согласовывая маневр с отступлением армии Макензена, начал отвод левого фланга 17-й армии на рубеж Хадыженский — Апшеронский. 12 января противник оставил перевалы Марухский, Клухорский, Санчаро, Белореченский. Войска генерала Леселидзе, «сломив сопротивление», медленно двинулись вдогонку; к преследованию немедленно присоединилась 18-я армия.