Мужчина, русоволосый и сероглазый, среднего роста, мускулистый, был одет в псевдосовет-скую форму с петличными знаками различия, соответствующими званию капитана. Дополняли картину открытая плечевая кобура под левой подмышкой и листовидный старинный меч на бедре - очень необычная деталь. А еще в чертах его лица, в жестком очерке скул и волевого подбородка, наблюдалось некоторое сходство с чертами самого Высоцкого. Женщина, которую Брежнев назвал товарищем Коброй, была черноволоса и черноброва, коротко подстрижена и одета в такую же форму, как и мужчина, без всякой поправки на пол. Высокая и статная, суровая как богиня войны, она внушала почтение. У нее на бедре висел меч - не менее старинный, чем у мужчины, только не прямой, а похожий на ятаган. От этой сумрачной особы исходило такое же ощущение опасности, как и от вставшей стоймя одноименной ядовитой змеи. Казалось, даже воздух в квартире стал вдруг пахнуть озоном...
- Расслабься, Кобра, - тихо сказал Серегин, - негодяев тут нет.
- Я уже вижу, Батя, - ответила та, и у присутствующих возникло ощущение, будто оружие страшной разрушительной силы поставили на предохранитель и закинули за спину.
И вот уже перед ними не Кобра - а Ника, добрая и улыбчивая девушка с широкой душой. Впрочем, ее напарник тоже не выглядел безобидным человеком, и не только из-за своего обмундирования и вооружения, выглядевшими на нем так же естественно, как на другом мужчине свитер и брюки. Когда маленький Володя Высоцкий жил с отцом, который служил в Группе Советских Войск в Германии, он встречал подобных людей среди офицеров, прошедших войну не в штабах и обозах, а на переднем крае и в вылазках во вражеские тылы. Нарочито неуклюжая грация движений и взгляд будто через прицел...
- Ну что, прошу, как говорится, любит и жаловать... - сказал Брежнев и снова представил своих спутников. - Ну а мне представляться, наверное, нет нужды...
Некоторое время в комнате висела изумленная тишина. Было слышно, как тикают большие настенные часы.
- Скажите, Сергей Сергеевич, а вы часом не сам Воланд? - наконец спросил уже окончательно протрезвевший Андрей Миронов.
- Нет, Андрей Александрович, - ответил Серегин, - я не Воланд, а всего лишь его коллега, которому нет никакой нужды маскироваться под слугу князя Тьмы. Не верите? А напрасно...
- А я верю, - сказала Марина Влади, натянуто улыбаясь, - потому что вижу, что ни вы, месье Серегин, ни мадмуазель Ника совсем не похожи на наших сегодняшних людей... ни на советских, ни на западных....
- Правильно видите, товарищ Влади, - сказал Брежнев, о котором все как-то позабыли, -потому что товарищ Серегин и товарищ Кобра не здешние люди, а происходят из начала двадцать первого века, где они несли службу в рядах Сил Специального Назначения Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба. Но и это еще не вся загадка, а только ее начало. Однажды, выполняя ответственное задание командования, они сорвались в такие глубины Мироздания, о которых у нас тут ходят только смутные легенды. Обычному человеку обратно оттуда было не выбраться, но спецназ не сдается и не отступает даже в безвыходной ситуации.
В результате приложенных усилий товарищ Серегин, товарищ Кобра и некоторые другие их спутники вынужденно изменились и стали необычными людьми, в чем-то даже боле могущественными, чем иные античные боги.
- Брехня! - выразительно произнес на мгновение проснувшийся Кирилл Ласкари, после чего свернулся калачиком на диване и снова захрапел.
- Еще один Танцор... - хмыкнул Серегин, - только наш деятель культуры цивильнее и не напивается до положения риз, когда большая часть компании еще практически трезва.
- Знаешь что, Батя, - ответила Кобра, - давай откроем отсюда портал прямо в Тридесятое царство и тогда, думаю, весь скепсис с публики как рукой снимет.
- Давай, - ответил Серегин, - раз-два.
Щелчок пальцами - и на месте стены, отделяющей обиталище Высоцкого и Влади от соседней квартиры, вдруг образовалось окно, за которым раскинулся знойный и пропитанный ароматом мирры и ладан город, выстроенный в эклектическом стиле, смешавшем мотивы Древнего Китая и Античного Средиземноморья. Просмотровое окно с эффектом присутствия располагалось на высоте птичьего полета (то есть примерно окон квартиры Высоцкого), поэтому фигуры ходящих по улицам людей и прочие детали пейзажа были видны весьма отчетливо.
- Где это? - почему-то шепотом спросила Марина Влади.
- Это Тридесятое царство, сестра, наша главная штаб-квартира, - ответила Ника-Кобра. -Там не злословят, не предают, не бьют в спину, там униженные и оскорбленные, те, что были хуже рабов, становятся частью неодолимой силы, а еще там бьет фонтан живой воды. Испив ее, калеки становятся здоровыми, а старики молодыми. До старости вам еще далеко, но я вижу, что если ничего не изменить, то двое из вас умрут задолго до своего естественного срока.