Год 1976, Незаметный разворот

– Кто же вы, черт возьми, такой на самом деле?

– Не поминайте имени нечистого всуе! – сказал я, подвыдернув меч из ножен, отчего с лезвия полыхнула магниевая вспышка. – Он от меня прячется, потому что рога и прочие висящие атрибуты ему дороже такой нематериальной вещи, как гордость. Да и нет у Князя Зла гордости, как и совести. Ради того, чтобы добиться своей цели он готов на любую подлость и любое унижение, и то же самое можно сказать и об одержимых им людях. Теперь ответ на ваш главный вопрос. Помимо изначального звания капитана Сил Специального Назначения ГРУ ГШ Вооруженных Сил Российской Федерации из две тысячи шестнадцатого года, у меня имеются и другие титулы и должности. Первый из них – бог-полководец священной русской оборонительной войны и Патрон воинского Единства, состоящего из людей, принесших мне страшную встречную клятву верности. Туда же можно отнести должности защитника земли русской и всего населяющего ее народа, а также иных православных славянских народов, сербов и болгар. Второй титул-должность – это младший архангел, Адепт Порядка и Бич Божий, предназначенный для наказания всяческих негодяев. Иных я бью до вразумления, а иных сразу насмерть, чтобы не было их нигде и никак. Третий мой титул и одновременно должность – это самовластный князь Великой Артании, государства Восточных славян, расположенного в Нижнем Поднепровье шестого века нашей эры. Как человек, избранный народом на царство, я обладаю легитимностью и по монархическим, и по демократическим понятиям, и потому, как выразился однажды Владимир Ульянов-Ленин, вхож в любой дом. Заключая договоры, я строго придерживаюсь их ровно до того момента, когда то же самое делает другая сторона, а в случае отказа от соглашения не стесняюсь решить вопрос при помощи грубой вооруженной силы. До тех пор, пока Польша является частью России или хотя бы находится с ней в союзе, поляки, как и все прочие российские или советские граждане, находятся под моей защитой. В противном случае, после того, как Польша станет России врагом, я не обещаю обитателям вашей земли ничего, кроме разрушения, смерти, горя и слез. Воевать с разъяренным Бичом Божьим – это удовольствие на любителя-мазохиста.

Генерал Милевский отступил на шаг и посмотрел куда-то поверх моей головы, где, судя по чесотке на темечке, засиял нимб, после чего непроизвольно перекрестился слева-направо и пробормотал короткую молитву. Энергооболочка тут же пояснила, что пан Мирослав воспитывался в религиозной семье провинциальных интеллигентов. В пятнадцать лет, когда немецкие оккупанты взяли в заложники и убили его родителей, остался круглым сиротой и прибился к просоветским партизанам. С момента освобождения территории Польши от германских войск, несмотря на молодость, стал сотрудником коммунистических служб безопасности и принимал участие в разгроме подразделений пробританского националистического подполья – так называемой «Армии Крайовой». Дело то было кровавое, и не жалели тогда ни своих, ни чужих, но юноша Мирослав выжил, возмужал и за тридцать лет дослужился почти до вершины своей карьеры. Впереди у него – только должность министра внутренних дел, после чего отставка, совместившаяся с крахом дела всей его жизни, то есть Народной Польши. Но тут мы еще посмотрим, что и у кого разрушится и как закончат свои никчемные жизни Лех Валенса и братья Качиньские, а также бесчисленное количество их сподвижников. На войне как на войне, панове, а тираннозавры на африканском континенте в мире Содома всегда голодны.

– Значит, так, пан Мирослав, – сказал я, – мы знаем, что вы в своей партии представляете самое вменяемое политическое течение, удерживающееся между Сциллой красного национализма и Харибдой еврооппортунизма. И, как говорит мой Патрон, это хорошо, потому что, если ничего не предпринимать, то будущее Польши выглядит мрачным и печальным. Сначала оппортунисты, которые на фоне внешних трудностей возьмут вверх во внутрипартийной борьбе, капитулируют перед внутренней контрреволюцией и агентами иностранных разведок, а уже те, вернув к жизни европейскую гиену времен Пилсудского, приведут вашу страну в ряды сателлитов Соединенных Штатов Америки и Великобритании. А англосаксам, привыкшим соблюдать только свои интересы, ваша страна нужна будет лишь с одной целью – сначала ограбить, лишив собственной промышленности, ориентированной преимущественно на поставки в Советский Союз, а потом сжечь остатки Польши дотла в войне на Восточном фронте, самим оставшись от этого дела в стороне. Случится это далеко не сразу, но в две тысячи шестнадцатом году перспектива такого исхода проглядывалась уже невооруженным взглядом. Очередной поход двунадесяти языков на Восток был не за горами. Предотвратить такое развитие событий и можно, и нужно. И лучше всего, если мы будем это делать при содействии здоровых сил в самой Польше.

– Ээ, пан Серегин… – неуверенно произнес генерал Милевский, – неужели все так серьезно?