Год активного солнца

Они лежали рядом, совсем, как в детстве, но после детства были длинные годы, прожитые врозь. Годы эти разделили их.

Уже не хотелось, как мечтала, выплакаться на плече подруги. На плече счастливого горе не выплачешь. Да и что сказать? Не так прожила жизнь, поэтому всех растеряла? Но я прожила ее так. Если б в запасе было еще сто жизней, я прожила бы их так. Все сто.

— Ладно, как там Ирина?

— Нормально, отселились в кооператив.

— И правильно, это я посоветовала ей. А как у них с Юрием?

— По-моему, утряслось и наладилось, — не очень охотно ответила Кира Сергеевна. Ее поразила новость: Лидия посоветовала отселиться! Зачем?

— Не может у них наладиться. Она не любит Юрия и никогда не любила. Она еще в институте любила другого…

Все-то ты знаешь, подумала Кира Сергеевна. Сказала раздраженно:

— Любила одного, а спала с другим? Через три месяца после свадьбы родилась Ленка!

Лидия помолчала, разглядывая ее лицо. Потом сказала:

— Зачем ты так упрощаешь? Все это сложнее, чем кажется…

— Слишком сложно: любить одного, замуж идти за другого…

— А кто торопил со свадьбой? — перебила Лидия. Белое мясистое лицо ее нависло над Кирой Сергеевной и теперь было неприятным.

Что толку объяснять: в городе моя семья — на виду, и я не могла позволить дочери роскошь стать матерью-одиночкой… Зачем объяснять, все равно она ничего не поймет.

Кира Сергеевна села на кровати, сбив коленями одеяло.

— Странный у нас разговор… — Она сползла на край широкой тахты, босиком пошла к стулу, на котором лежала сумочка.

Сухо трещал холодный паркет, по ногам гулял сквозняк.

— Надень тапочки, — сказала Лидия. — И объясни, почему наш разговор — странный.

Кира Сергеевна закурила, шлепая тапками, пошла к форточке.

— Ты защищаешь Ирину от меня, словно ты мать, а я чужая тетя.

Она курила, сбивая пепел в спичечный коробок. Лидия сидела на тахте, укутав одеялом ноги.

— Мать ты, но и я не чужая тетя. Я друг ей и тебе. Не мешай ты ей, ради бога. И отойди от форточки, простудишься!

Кира Сергеевна чувствовала, как холодный шелк ночной сорочки ходит у ног и начинают деревенеть колени.

— Вижу, вы неплохо помыли тут мои косточки, — жестко сказала она.

— Еще как! — засмеялась Лидия, и Кира Сергеевна поняла, что Лидия решила уйти, выключиться из этого разговора.

Она смяла сигарету, сунула в спичечный коробок, подошла к тахте. Ее била мелкая дрожь, в душе было тревожно и пусто.

— Может, ты уже пойдешь на свой диван?

Но Лидия обхватила ее полными теплыми руками, уложила, грела в ладонях ледяные ноги.

— Ирина у тебя прямо феномен, представляешь, всех тут в работу впрягла, даже лентяя и бездельника Женечку паркет натирать заставила! Так он потом хвостом ходил за пей, спрашивал: «Ир, чего еще делать?»

Она говорила быстро, без пауз, тонким веселым голосом, а сама поправляла на ее плече одеяло, подтыкала под бок, кутала ноги.

— …и братцев-разбойников запрягла, они мусор из углов выгребали, стирали свои гольфы…

Кира Сергеевна смотрела, как гаснут и вспыхивают на потолке разноцветные полосы — синие, оранжевые, зеленые, забиваются в угол и ползут обратно, чувствовала на руках запах дыма. Как будто держала их над костром. Медленно согревалась, слушала, как весело кружит словами Лидия, сейчас хотелось обнять ее, сказать что-то хорошее, теплое.

— Знаешь, у меня нет друзей, одна ты.

— А у меня, думаешь, есть? В этой сумасшедшей жизни на друзей не остается времени. И потом, тебе одной меня мало?

Кира Сергеевна промолчала.

— А я иногда, когда грустно и все осточертеет, вспомню, что где-то у меня есть такая Кирка… Она редко пишет, еще реже приезжает, но все равно она есть… И мне легче жить. Знаешь, о чем я мечтаю? Только не смейся… Когда я умру, чтобы ты закрыла мне глаза. Не Женечка, не дети, а ты. — Лидия вздохнула. — Но у тебя в это время будет актив, и ты не приедешь…

— Не надо, — сказала Кира Сергеевна. — Не надо.

42

Она вышла из дома, когда все спали. Еще вчера решила уйти пораньше, боялась, что придет Олег Николаевич и навяжется в сопровождающие. Как обещал. «Город вырос и изменился, без экскурсовода тебе не обойтись!»

Как-нибудь обойдусь.

Ей хотелось, чтобы эта первая встреча с городом прошла без свидетелей.

Мысленно она уже не раз побывала везде, где бегала девчонкой, каталась на коньках, училась, начинала работать.

Где он сказал ей: «Знаете, почему я до сих пор не женился? Ждал вас, Кириллица».

Она отвыкла от трамвая, в ее городе трамвай давно сняли, и сейчас странно было видеть красную «букашечку» с токоприемником на спине — «букашечка» медленно ползла по синусоиде рельсов, повизгивая на поворотах колесами.

В трамвае в этот ранний час было пусто и холодно. Кира Сергеевна продышала «пятачок» в слепом замерзшем окне, но он быстро затягивался ледяной пленкой, ее приходилось соскабливать ногтем.