Читаем Год быка--MMIX полностью

Однако если мы признали, что великий роман является притчей, то должно работать главное правило толко­вания: Если в словах притчи есть житейский смысл, то можно искать тайный смысл, но если в притче встреча­ется бес­смыслица, пре­тк­но­вение, тогда тайный смысл искать нужно! Поэтому всякий раз, когда Булгакова обвиняют в забывчивости, путанице, небреж­ности, нужно насторожиться и внима­те­льно присмотреться к видимой нелепице. А не является ли эта «ошибка» тайным знаком?

Например, есть све­дения, что Пилат был вовсе не пятым, а шестым про­ку­ратором, точнее даже – префектом. Но Булгакову очень хотелось, чтобы он был пятым. Чуть позже мы посвятим главу тай­ной сим­волике чисел, связан­ных с картами Таро и древнееврейским алфавитом, которую Булгаков со­вер­шен­но точно знал и использовал. Так вот число пять имеет смысл «тайное знание». Автор оставил знак, чтобы мы не про­сто читали художе­ствен­ный текст, а искали в нём скрытый смысл. Последуем этому общему указанию, и попытаемся найти смысл в указании воз­раста Иешуа – около 27 лет. Ни к истори­ческому, ни к мифологи­ческому Иисусу это указание не относится. Но кто ещё связан в Ро­мане с образом Иешуа? Очевидно, мастер – 38-летний автор «романа». Но в Романе нет указаний на события, когда мастеру было 27 лет. Однако есть ещё один автор – сам Булгаков, и о нём известно, что 27 лет ему исполнилось в 1918 году.

Никаких иных биографий нам к этому тайному знаку «лет 27» привязать не удастся. Поэтому оста­ётся полагать, что Автор каким-то образом связывает начало сюжета «романа в романе» с 1918 годом. Но это не что иное, как первый год Великой Рус­ской революции. И наша гипотеза о том, что герои «романа в романе» олице­творяют кол­лектив­ные образы больших сообще­ств – творцов рус­ской революции, получает новую опору и подтверж­дение из рук самого Автора.

А как насчёт совпа­дения сюжета мировой истории XX века, внешнего контекста рус­ской революции? Нет ли ещё тайных указаний, кроме совпа­дения деталей взаимоотно­шений глоба­льных сил? На мой взгляд, таковые тоже име­ются, но не внутри истори­ческого романа, а во внешнем кон­тексте вокруг его автора. Немецкое имя Алоизий у вас ни с кем не ас­социиру­ется? А фамилия Мо­гарыч не кажется стран­ной? Какая мысль воз­никает при спотыкании об это слово? Верно: а не отче­ство ли это? Отче­ство «Алоизович» у меня ас­социиру­ется лишь с одним персонажем – фюрером Третьего Рейха. В таком случае имя Алоизий может указы­вать на Второй Рейх, кайзеров­скую Гер­ма­нию. После дружбы с нею, закончившейся бедой, в 1918 году Рос­сия оказалась объектом глобальной политики, де факто – подсудимой на Версаль­ском конгрес­се, где роль проку­ратора играли США.

Обратим внимание ещё на эпизод одного дня из жизни пятого про­ку­ратора Иудеи, прежде чем отложить в сторону истори­ческий «роман» о нём: «…в светлой теперь и легкой голове про­ку­ратора сложилась формула. Она была такова: игемон разо­брал дело бродячего философа Иешуа по кличке Га-Ноцри, и состава преступ­ления в нем не нашел... Бродячий философ оказался душевнобо­льным. Вслед­ствие этого смертный приговор Га-Ноцри, вынесен­ный Малым Синедрионом, про­ку­ратор не утверждает. Но ввиду того, что безумные, утопи­ческие речи Га-Ноцри могут быть причиною вол­нений в Ершалаиме, про­ку­ратор удаляет Иешуа из Ершалаима и подвергает его заклю­чению в Кеса­рии Стратоновой на Средиземном море, то есть имен­но там, где резиденция про­ку­ратора».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология
Загробный мир. Мифы о загробном мире
Загробный мир. Мифы о загробном мире

«Мифы о загробной жизни» — популярный пересказ мифов о загробной жизни и загробном мире и авторский комментарий к ним. В книгу включены пересказы героических европейских, и в частности скандинавских, сказаний о героях Вальхаллы и Елисейских полей, античных мифов и позднейших христианских и буддийских «видений» о рае и аде, первобытных мифов австралийцев и папуасов о селениях мертвых. Центральный сюжет мифов о загробном мире — путешествие героя на тот свет (легший позднее в основу «Божественной комедии» Данте). Приведены и рассказы о вампирах — «живых» мертвецах, остающихся на «этом свете (в том числе и о знаменитом графе Дракула).Такие виды искусства, как театр и портретные изображения, также оказываются связанными с культом мертвых.Книга рассчитана на всех, кто интересуется историей, мифами и сказками.

Владимир Яковлевич Петрухин

Культурология / Образование и наука