Год быка--MMIX

Однако мы сразу пере­шли к вос­станов­лению есте­ствен­ной закон­ности и про­пустили явление к Лиходееву самого Воланда. Его тоже нужно бы истолко­вать с помощью ново­го ключа. Наско­лько мы помним, утрен­няя актив­ность Воланда, пыта­ющегося ускорить про­буж­дение раз­ума, была связана с алкого­льным угоще­нием, точнее с сеансом про­лечи­вания: «Следуйте старому мудрому правилу, – лечить подобное подобным». В контексте изле­чения от неуважения к законам это правило звучит ещё и так: «Кого боги хотят наказать, того лишают раз­ума». Лучшего девиза к антиалкого­льной кампании, с которой офици­а­льно стартовала «пере­стройка», трудно придумать.

Ещё до успехов в борьбе с лиходеевским пьян­ством и алкоголизмом Воланд торже­ствен­но об­ъявляет наступление один­над­цати часов. Сим­волика числа 11 нам уже известна – осознание несво­боды и пере­жи­вание несовер­шен­ства. Благодаря обзору краткого содержания глав известно и то, что эта сим­волика относится не то­лько к утрен­ней главе, но ко всему второму дню москов­ской части Ро­мана. Однако до начала актив­ной борьбы с алкоголизмом в послебрежневский период и вспомнить-то нечего, ну не мелиоратив­ный же пленум. Одно светлое пятно – это маленький отрывок из про­грам­мной речи генера­льного секретаря ЦК КПСС Ю.Андропова: «Если говорить откровен­но, мы ещё до сих пор не знаем в должной мере обще­ство, в котором живем и трудимся, не пол­ностью рас­крыли присущие ему законо­мер­ности, особен­но экономи­ческие».

Ну и ну, вот это откровен­ность. Не знаем законов, а всё равно руко­водим, ускоряемся, экспери­ментируем. Впрочем, лиходейская номенклатура вос­приняла эту самокритику всего лишь как «пи­ар», демо­нстрацию внешней, показной серьёз­ности, плюс идеологи­ческое обосно­вание буду­щего «огня по штабам», освобож­дения от бал­ласта старых брежневских кадров. Однако для какой-то не самой худ­шей части элиты в этой цитате послышалось признание несовер­шен­ства, несвободы от незнания.

Впрочем, мы неско­лько увлеклись повторе­нием про­йден­ного. Истолко­вание 7 главы как пред­сказания андропов­ско-горбачёвской эпохи – это не самая главная тайна, и не самая сложная загадка. Есть гораздо более важный вопрос: если каждая глава соответ­ствует очередной стадии раз­вития идеи и сообще­ства ново­й гума­ни­тарной науки, тогда как сопоставить это с чередо­ванием двух линий сю­жета. До сих пор мы считали, что трудная судьба ново­й гума­ни­тарной науки показана Автором через извилистый путь Ивана Бездомного от будочки на Патри­арших прудах через купание, пере­оде­вание и драку с кол­легами с водворе­нием в сумас­шедший дом. Однако после того как Иван засыпает в палате №117, раз­витие дей­ствия пере­ходит в нехорошую квартиру №50.

Как нам это следует понимать? Опять же известная нам сим­волика дома или квартиры под­ска­зывает нам какое-то раз­двоение если не лич­ности, то сообще­ства. С одной стороны бездомная новая наука получает, наконец, какой-то дом, пусть и сумас­шедший. Можно предпо­ложить, что речь идёт о какой-то конкретной лич­ности, которая на рубеже 1990-х подхватывает преем­ствен­ность раз­вития у Льва Гумилёва. С другой стороны, мы уже однажды, ещё при первом обсуж­дении первой главы исто­лковали квартиру №50 как твор­ческую лич­ность самого Булгакова.

Отменить устойчивую связь «нехорошая квартира = квартира Булгакова» мы про­сто не имеем права. Любое истолко­вание притч не может идти поперёк сложив­шихся стереотипов вос­при­ятия об­ще­ства. А уж Автор точно знал о таком вос­приятии, когда привязывал сим­воли­ческую ква­р­тиру №50 к описанию реа­льного дома №10 по Большой Садовой. В таком случае, что делает квар­тира №50, то есть твор­ческая лич­ность Булгакова в совер­шен­но другом времени, через полвека после офици­а­льно зарегистрирован­ной смерти Михаила Афанасьевича?

Дей­ст­вите­льно, стран­ное несоответ­ствие, вроде бы раз­руша­ющее предыдущие логи­ческие пос­троения. Однако сам же Автор и приходит нам на помощь. Помните, при толко­вании тайн пятой гла­вы мы обна­ружили, что Дом Грибоедова – это на самом деле «храм», посвящен­ный творче­ству самого Булгакова. И что сам Автор даёт разрешение – можно вместо слов «Дом Грибоедова» использо­вать про­сто имя писателя. То есть дом Булгакова, сим­воли­зиру­ющий твор­ческую лич­ность писателя, – это и есть сам Булгаков.