Год быка--MMIX

– Знаю, знаю! – бес­страшно ответил чернобородый Каифа, и глаза его сверкнули».

Думаю, этих небольших отрывков вполне доста­точно для про­ве­дения парал­лелей между До­мом Грибоедова и ершалаимским храмом, а также для опознания Арчибальда Арчибальдовича как исполняю­щего обязан­ности первосвящен­ника. Заметим мы также, что Бездомный не заходил внутрь Дома Грибоедова, а то­лько в ограду это­го «храма». В таком случае трудно не увидеть ещё одной парал­лели – между пове­дением Ивана на летней веранде Грибоедова, изобли­чением «кулацкого ну­тра» поэтов и евангель­ским изгна­нием торгующих из храма: «И, сделав бич из веревок, выгнал из хра­ма всех, также и овец и волов; и деньги у менов­щиков рас­сыпал, а столы их опрокинул» /Ин 2,15/. Эпизод этот про­изошёл на первую Пасху после Крещения, то есть задолго до Страстной недели. Эту парал­лель между ран­ними стади­ями жизнен­ного пути Иисуса и Ивана, кажется, ещё не обна­ру­жи­ва­ли. Всё же обычно с Иешуа в москов­ских главах ас­социируют обычно то­лько мастера.

Ну и раз уж мы вспомнили о ступенях вос­хож­дения Иисуса, то кроме Крещения, иску­шения в пустыне, изгнания торговцев, одним из главных было Преоб­ражение. А в связи с ним можно обсу­дить библейскую сим­волику одежды. Ослепи­те­льно белые одежды преоб­ражен­ного Иисуса – это си­м­вол совер­шен­ного знания. Нас эта сим­волика одежды может интересо­вать в связи с нарядом Без­дом­ного: «Он был бос, в разо­дран­ной беловатой толстовке… и в полосатых белых кальсонах». Белый в полоску или беловатый цвет здесь свиде­тель­ствует о не вполне совер­шен­ном, но всё же близком к ис­тине знании. Та же сим­волика, что и у зажжён­ной Иваном свечи. А вот нагота мёртвого Берлиоза, ко­торый так ладно рифму­ется с «официозом», – это полное отсут­ствие какого-либо смысла.

К библейской сим­волике одежды примыкает сим­волика пищи, то­лько речь идёт о знании в фо­рме учения, пере­даваемого от учителя ученику или получаемому в храме. В этом смысле наличие в грибоедов­ском «храме» лучшего в Москве ресторана вполне уместно в смысле сим­волики. Ресто­ра­тор в таком случае является распространителем учения, признаваемого в «храме». В свете этой сим­во­лики и само наимено­вание Дома, имеющее и лите­ратурный, и гастрономи­ческий смысл, намекает на какой-то храм, связан­ный с учё­ностью или с учением.

Можно также легко заметить, что адепты грибоедов­ской кухни предпо­читают рыбные блюда, которые здесь самые свежие в Москве. Да и сам ресто­ратор во время пожара в 28 главе спасает, как самую великую цен­ность, две больших рыбы. И тут опять мы должны обратиться к первоисточнику сим­волики. По свиде­тель­ству евангелистов, пять тысяч человек были накормлены пятью хлебами и двумя большими рыбами. Как совер­шен­но верно заметил Воланд Берлиозу в третьей главе: «уж кто-кто, а вы-то должны знать, что ровно ничего из того, что написано в евангелиях, не про­исходило на самом деле никогда, и если мы начнем ссылаться на евангелия как на истори­ческий источник...»

Ну, может быть насчёт ничего и никогда Воланд немного преувеличил в полеми­ческом задоре, но уж читать Писание как истори­ческий источник точно не следует. Хотя бы потому, что его главный духовный смысл скрыт в сим­волике этих никогда не про­исходив­ших чудес. Описание невероятных чудес – всего лишь верней­ший знак того, что здесь скрыты цен­ности духо­вного знания. Если знать, что хлеб сим­воли­зирует «у­чение», а 5 – тайну, то 5 хлебов означает «тайное учение» – то самое, ко­то­рое скрыто в явном учении в виде сим­волов. Сим­вол 2 означает мудрость, а сим­вол рыбы – святость, чистоту. Две рыбы означают «святая мудрость», духовное знание. А что такое пять тысяч, накорм­ле­н­ных 5 хлебами и 2 рыбами? Тысяча сим­воли­зирует любое большое собрание, или сообще­ство. Соот­вет­ствен­но, 5 тысяч – это тайная церковь Иисуса, посвящен­ная его тайному учению и хра­нящая свя­тую мудрость. А вот 4 тысячи из следую­щего «чуда», накорм­лен­ные 7 хлебами и не­ско­лькими рыб­ками – это земная церковь Христа, получив­шая в каче­стве учения букву закона и немного святости.