Год дракона Потапова

И убежал со своей алебардой. Потапов завозился, пытаясь устроиться поудобнее. Но в темноте это было сложно, да и трон на спине мешал. В бок всё время тыкалось что-то острое, в пузо давило что-то твёрдое, а в глаза лезло что-то лохматое. Но интенсивно шевелиться Потапов опасался: ещё раздавит какую-нибудь историческую ценность.

«Что же я у Короля не спросил про Стасика, – переживал Потапов, пристраивая левую голову на что-то круглое и не очень железное. – Может, он знает… Впрочем, в тронном зале создалась такая нервная обстановка, что я всё забыл».

Вдруг в музее стало светлее, потому что к Потапову подлетело нечто вроде лампочки. Большой такой голубоватой размазанной лампочки с глазами.

– Привидение! – догадался образованный Потапов. – Сгинь-пропади!

– Сам сгинь, – обиделось Привидение. – А я на работе.

– А… а кем ты работаешь? – удивился Потапов.

– Привидением, конечно, – объяснило Привидение. – Я – очень воспитанное и благонравное привидение. Меня даже в пример ставят некоторым принцессам.

– А я думал, что привидения не умеют разговаривать, только воют и мычат, – сказал Потапов. Он решил не признаваться, что вообще не верит в привидений.

– Да нет, отчего же, – вздохнуло Привидение. – Нам и правда не рекомендуется разговаривать, лучше выть. Особенно с людьми. Но ты же не человек. Кстати, а с чего это драконы на наш замок набросились? Вторжение готовят? Два дракона за день… многовато.

– А кто второй? – обрадовался Потапов. – Такой маленький, зелёненький, одноголовый? Скорее веди меня к нему!

– Очень невежливый дракон, – вздохнуло Привидение. – Выселил меня из моей башни, непочтительно разговаривал с Принцессой. Потом сломал дверь, похитил Принцессу и убежал с ней в неизвестном направлении.

– Точно, это Стасик, – кивнул Потапов. – Он на многое способен. Но принцесс похищать он раньше себе не позволял. Зачем ему принцесса?

– Съесть, – предположило Привидение.

– О господи, он же отравится, – испугался Потапов. – Как маленький, вечно тащит в рот всякую гадость… Надо его немедленно найти и сделать промывание желудка. Скорее пошли!

– А ты умеешь сквозь стены проходить? – поинтересовалось Привидение. – Нет, но я сквозь двери умею, – сказал Потапов. – Сквозь открытые.

– Стражник, уходя, запер дверь в Музей, – заметило Привидение.

– Ох, что же делать… Послушай, дорогое Привидение, будь так любезно, полети найди Стасика и вели ему вызвать рвоту.

– У кого? – деловито спросило Привидение.

– У себя, конечно. Он же принцессу в жизни не переварит, у него заворот кишок будет. Пусть выпьет два литра воды, а потом два пальца в рот и … того. Поняло?

– Поняло, – кивнуло Привидение. – Я полетело. Может, Принцессу ещё удастся вылечить. Может, он её не очень разжевал.

– Он вечно торопится и глотает не жуя, – подтвердил Потапов. – Бедный ребёнок, как ему сейчас плохо!

– Не беспокойся, я всё скажу, как надо, – пообещало Привидение. – Но если сюда кто-нибудь зайдёт, ты уж, пожалуйста, повой немного, как будто я здесь, на работе. А то прогул поставят.

– Хорошо, – сказал Потапов. – Повою.

Привидение улетело, просочившись сквозь стену. Потапов немного успокоился. По крайней мере, Стасик здесь, Стасик жив, хотя и плохо себя вёл. «Проголодался, наверное, – жалел ребёнка Потапов. – Вот и напал на принцессу. Глупость какая! Напал бы на какую-нибудь колбасу. А может, он взбесился? Может, его бешеная собака укусила, и он теперь всех кусает? Ладно, нечего себя изводить. Завтра всё выяснится. Надо проснуться пораньше, чтобы незаметно смыться». И закрыл глаза.

Но день у Потапова выдался трудный, и он, конечно, проспал. Солнце щекотало его занос и лезло под ресницы, но дракон не реагировал. Его разбудил звук поворачивающегося в замке ключа. Это пришла уборщица – прибрать перед открытием музея.

– Я же обещал повыть, – с раскаянием подумал ещё не до конца проснувшийся Потапов и заорал во все три глотки. Уборщицу как ветром сдуло. Только слабо брякнуло ведро, расплющившись о противоположную стенку.

– Хорошо повыл, – удовлетворённо заметил Потапов. – Никакое привидение не придерётся. Однако пора уходить.

Он выбрался из-под кучи какого-то металлолома и огляделся. В музее было много интересного. То, на чём он спал, называлось на табличке «Парадные рыцарские доспехи короля Фредерика Третьего».

– Какие сплющенные доспехи, – удивился Потапов. – Плоский был этот третий Фредерик, как будто по нему каток проехал. Или как будто на нём дракон поспал. А это что? Ага, «Хрустальные туфельки королевы Золуш, жены короля Фредерика Пятого, размер 33». Король тридцать третьего размера? Забавно. А это называется «Исторический камень (в скобках гранит), из-под которого выползла змея (в скобках гадюка) и укусила короля Олега Первого (в скобках Вещего)». Вот гадюка в скобках! А это макет замка, взятого в двенадцатом веке кем? Неразборчиво. Ух, как тут интересно!

Потапов был любознательным драконом. Он так увлёкся осмотром экспонатов, что напрочь забыл о том, что надо спешить. Разглядывая портрет принцессы Армагеддоны, он вдруг с ужасом услышал звук шагов и уверенный голос экскурсовода: