Год Единорога

Я раскрыла руку и показала флакон, блеснувший в полутьме.

— Мой лорд, ты когда-нибудь слышал о “моли”?

Он удивленно посмотрел на флакон.

— Откуда это у тебя?

— Из монастырского сада трав. Этим средством пользовалась монахиня Алюзан, моя учительница. Хотя это не колдовство, но иногда может защитить от злой магии. Сама я дважды применяла его, причем один раз для воина, утверждавшего, что его сглазил Всадник-Оборотень. Он говорил, что из-за этого его руки потеряли силу и он не может даже меч поднять. Я не знаю, действительно ли его сглазили или руки у него отнимались от страха, — я рассмеялась, — но трава ему помогла. Он три дня принимал по несколько капель настойки, и сила вернулась к нему. Вот это свойство “моли” нам сейчас и нужно. Эта настойка может разрушить иллюзии.

— Но ты же не знаешь, в каком виде они появятся и когда тебе надо это принять.

— Облик здесь не важен. Ведь это будут просто внушенные мне иллюзии, которые “моли” и разрушит. Хуже, что я не знаю, через какое время подействует настой и сколько времени он будет действовать. Если мы не угадаем момента, мое зрение может прийти слишком рано или слишком поздно. Вот если бы ты мог заранее предупредить меня…

— Но это огромный риск!

— Сегодня ночью для нас рискованны любые действия, и то, что предлагаю я, все-таки менее рискованно, чем твое сражение с отрядом.

— А если ты все же ошибешься?

— Будем надеяться на удачу. Ты сможешь предупредить меня?

— Я могу почувствовать их приближение задолго до того, как они покажутся. Я буду внимательно наблюдать за пламенем костра и сразу замечу знаки их приближения.

Это было все, чем он мог помочь мне. Я сжала в пальцах кварцевый флакончик и подумала, как слаба и неверна наша надежда.

Пока мы ждали восхода луны, Хейррал по моей просьбе рассказывал мне об Арвоне. Оказывается, все жители Арвона владеют магией, только в разной степени и разными ее видами. Были ученые, занимавшиеся осмыслением нашего мира и времени, которые жили отшельниками и почти никогда не принимали человеческий облик. Зато народ, живший в замках и принадлежащий к четырем главным кланам — Красных Плащей, Золотых Плащей, Синих Плащей и Серебряных Плащей — почти не пользовался магией и предпочитал человеческий облик. Между двумя этими крайностями было множество других, необычных для человека форм жизни: Всадники-Оборотни, воины, отдававшие свое боевое искусство вождям кланов, водная раса, не покидавшая моря и реки, лесная раса, почти не общавшаяся с людьми, и еще другие расы, пребывающие в животном облике, но вполне разумные и совсем не похожие на животных Дейла.

— Я и так уже поняла, что в твоем Арвоне сплошные чудеса, — сказала я наконец. — Здесь можно бродить всю жизнь и ничего не понять и не увидеть.

Хейррал встал и скользнул по склону холма к куче корней. Только теперь я заметила, что луна уже поднимается в небо. Хейррал ударил мечом в центр кучи сухих корней и высек сноп зеленых искр. Дерево загорелось, но неярко и неохотно, и Хейрралу пришлось трижды сильно ударить мечом, прежде чем появился яркий язычок пламени и в небо потянулся сероватый столб дыма.

Хейррал поднял голову. Тени от костра бродили по его лицу, оттеняя жесткий блеск зеленых глаз. Он стоял с обнаженным мечом, словно готовый немедленно принять бой, но никто еще не появился…

Наконец он обернулся ко мне и сказал:

— Они уже почуяли… Их тянет сюда.

Я поднялась. Он стоял у костра, как привязанный, и даже не попытался помочь мне спуститься с холма. Я подошла к нему и, сжимая в левой руке флакончик, протянула ему правую:

— Дай свой меч, воин.

Хейррал шевельнулся и, словно преодолевая какое-то сопротивление, протянул мне меч. Мы встали рядом у костра и стали ждать. Луна ярко освещала дорогу, но по ней, насколько я могла видеть, ничто пока не двигалось. Голос Хейррала, когда он наконец заговорил, донесся до меня глухо, словно издали:

— Они едут.

Насколько близко они уже подошли? Пора принимать настой или лучше подождать еще немного? Насколько можно надеяться на способности, которые даст мне пара капель золотой жидкости? Я вытащила пробку и приложила флакончик к губам.

— Они уже близко…

Я опрокинула флакончик в рот. Жидкость оказалась очень пряной и неприятно щипала язык, поэтому я поспешила проглотить ее.

Но дорога недолго оставалась пустой. Несмотря на предупреждение Хейррала, я все-таки ожидала привычные фигуры птиц и зверей, но на дороге появилось множество странных, непрерывно меняющихся фигур. Всадник превращался в лошадь, а та вдруг оседала и переливалась в чешуйчатое, ползущее на брюхе чудище; потом этот дракон поднимался на дыбы, превращался в человека, но почему-то крылатого и с лицом страшного демона. Все непрерывно и страшно менялось, и я поняла, что была слишком самонадеянной. Как могла я среди этого чудовищного карнавала найти и узнать Хальзе? Если “моли” не обострит моего двойного зрения, я проиграю сразу, едва вступив в борьбу. Я постаралась сосредоточиться на какой-то одной фигуре в этом хаосе взбесившейся плоти. И тут…