Год гражданской войны

– Черново, – ответил он.

– А мы можем туда проехать? Там кто главный?

– Там прошлись и наши и партизаны, так что я не знаю.

– Давайте на десять минут туда заглянем, все сделаем, поищем священника или ещё кого, а потом продолжим?

– Ты его поддерживаешь? – спросил Аркадий. – Слушайте, я тут главный, так что быстро погрузились в грузовик, и вперед!

– Нет, мы останемся. Да и грузовик не ваш, – ответил Юра.

– Быстро в машину, а то я без вас уеду!

– И кто тогда новости будет делать?

– Ещё людей найму, в Москве таких как вы тучи бегают!

– Хорошо, тогда вперед!

Аркадий явно хотел врезать Юре, но понимал, что никогда не дрался, поэтому такие эскапады не принесут ему ничего хорошего. Мы с командой переглядывались, пока водитель курил.

Глава 13: Черново

В деревне была одна длинная улица, вдоль которой стояли дома, ещё пара домов располагались на отшибе у кладбища, перед которым лежало огромное бревно, на котором, наверное, любили сидеть местные жители. Но по пути мы встретили лишь несколько кур, да козу. Все, кроме Аркадия, несли тело солдата в сторону церкви.

Водитель сюда ехать не стал, он заглушил мотор где-то на развилке. По дороге я присматривался к домам, пытаясь интуитивно вычислить дом родителей Лены, но это была неблагодарная затея. Нести парня и физически, и морально было непросто. Я всё думал, что кто-то сейчас выйдет к нам, но в деревне было тихо. Видимо, толпа мужчин, несущих по главной улице труп, не располагала местных к беседе.

– Давайте быстрей! – командовал нами Аркадий, всё время оглядываясь по сторонам, словно опасался снайперов или деревенских босяков с вилами. Он снял свой пиджак, оставшись в белой рубашке при галстуке и шел позади.

– Осталось недолго, – ответил Юра, словно обращаясь не к Аркадию, а к солдату.

Церковь располагалась на откосе, который подбирался к ней все ближе и ближе. Казалось, что вот-вот она начнет понемногу проваливаться. За церковью мы увидели небольшое кладбище, на котором, как я понял, хоронили тех, кто имел к церкви непосредственное отношение. Мы положили солдата меж двух синих крестов на землю. Илья тут же схватился за фотоаппарат, а мы с Юрой пошли внутрь, чтобы найти священника.

Внутри было тихо и пахло свечным воском и сыростью. Церковь была из красного кирпича, почти без пола – он был только в храме, а в притворе мы шли по земле. Алтарь был частично разрушен, иконостас наполовину пустовал. Юра подал голос:

– Эй, есть кто-нибудь?

Вокруг была тишина, как вдруг из небольшой комнаты, служившей хранилищем всего на свете, от швабры до кадила, вышел сутулый священник с черной бородой. Его правая рука была перебинтована чуть ли не до локтя. Кажется, он нас немного испугался.

– Здравствуйте, батюшка, – начал Юра. – Мы вам покойного солдата принесли, не могли бы вы его отпеть?

– Здравствуйте, а он из наших или этих?

– А кто у вас «наши», а кто «эти»?

– Наши – сибиряки, не наши – хунта. А вы кто будете?

– Отец, мы журналисты, мы вам солдата принесли, он там лежит, на улице. Надо бы его отпеть.

Старик пошел к алтарю и что-то там переставил, потом вытащил подставку для Святого Писания и установил ее посередине зала напротив алтаря. Я так понял, что он готовился к службе, только не понял, связано это было с нами или нет. В его каморке были свалены вещи: какие-то мешки, утварь, тряпки, шапки, карты, зажигалки.

– Жертвенник вон там, – сказал отец и показал в угол.

– Хорошо, а сколько надо? – спросил Юра.

– А сколько не жалко, но за хунтовца вы уж положите.

Юра немного обиделся, но достал столько, сколько у него с собой было, да я ещё добавил немного. Он всё положил, куда показал священник.

– А как вас зовут? – спросил я.

– Алексием величать.

Священник достал всё необходимое и махнул нам рукой.

– А он православным был?

– Наве… – начал было я, но Юра меня вовремя перебил.

– Был, был.

Он взял меня под локоть, и мы ушли за телом. Илья куда-то запропастился, видимо, увлекся фотографированием, поэтому нам пришлось нести тело втроем с Костей. Аркадий демонстративно стоял возле ограды и не заходил даже на территорию. Каждый раз, когда в кустах играл ветер или на дорогу выбегала какая-нибудь кошка, он сильно сжимал пиджак в своей руке и пригибался.

Мы положили тело парня в храме на пол, расчехлили мешок, чтобы священник мог надеть ему белый венок и набросить саван.

– Как его зовут?

Мы с Юрой переглянулись. У меня в голове промелькнуло только «Ушастый».

– А так нельзя? – спросил Юра.

– Ребята, – священник начал сердиться. – Вы что тут мне устраиваете? Нельзя же так! Вы кого тут положили?!

– Подождите, давайте… – сказал Костя и начал осматривать его карманы. Там он нашел какой-то красный документ. – Василий.

– Хорошо, – сказал отец и отошел в сторону за реквизитом.

Мы встали рядом с телом, руки по швам, глаза – в пол. Священник начал отпевание. Мне показалось, что пару раз внутрь заглядывал Аркадий. Кажется, я видел его в дверях, но он ни разу не зашел.