Год грифона

Вермахт вступил в лабораторию в тот самый момент, как отчаянно кашляющий ассасин спрыгнул в камин и двинулся на студентов с кинжалом. Теперь уже завизжала не одна Мелисса. Началась паника. Эльда, Ольга, Клавдия, Рёскин и Лукин бросились сквозь толпу к тому месту, где они в последний раз видели Фелима, но с облегчением обнаружили, что он опять надежно спрятан в книжном улье. Грифонша, разогнавшись, не сумела вовремя затормозить и налетела на улей. Улей откатился в сторону, но не упал. Зато упало несколько парт. Часть из них сбила Эльда.

А за спиной у Эльды ассасин бросился к ближайшей студентке, видимо рассчитывая взять ее в заложницы. И уж конечно, это оказалась Мелисса, и, разумеется, Мелисса отчаянно завопила.

— Спасите! Помогите! — орала она и продолжала орать, несмотря на то, что ассасин так и не успел ее схватить.

Вместо этого сперва его кисть, потом вся рука, а под конец и все тело рассыпались мелкими хлопьями черного пепла. Однако хлопья пепла не разлетелись, а продолжали кружить в воздухе, сохраняя отдаленное подобие человеческой фигуры. Фигура привалилась к камину, словно ассасин глубоко задумался о том, что с ним такое случилось.

Лицо Клавдии залилось зеленоватым румянцем: она узнала свое заклятие с сожженной травинкой. Мелисса, не прекращая вопить, обернулась посмотреть, на что это все уставились, и увидела нечто вроде черного пепельного призрака, который, как ей показалось, тянулся к ней. Красавица заорала еще громче и бросилась к двери. Поскольку в дверях стоял остолбеневший Вермахт, Мелисса с разгону налетела на него и повисла у него на шее.

— Спасиите! — визжала она.

Позднее все мужчины в университете, включая поваров, привратника, сторожа и уборщиков, сошлись на том, что, если бы Мелисса повисла на шее у когото из них, уж он бы не упустил случая! Но не таков был Вермахт. Он отцепил от себя Мелиссу и отодвинул ее в сторону. И сказал:

— Ну и изза чего столько шуму? Вы, в подержанной куртке, и вы, в доспехах, поднимите парты. А вы вылезайте изза книг, кто бы вы там ни были.

— Он не может, — объяснила Ольга. — Они исчезнут, только когда опасность минует.

Вермахт самодовольно погладил бородку.

— Никакой опасности нет! — заявил он.

Все ахнули и наперебой принялись объяснять, что эта полупрозрачная фигура из кружащего в воздухе пепла — не кто иной, как опытный ассасин, и тот факт, что Фелим попрежнему находится внутри книжного улья, говорит о том, что опасность далеко не миновала.

— Никакой опасности нет! — повторил Вермахт, перекрывая хор взбудораженных голосов. — Прошу всех рассесться по местам. Сейчас придет Коркоран. Я уже отправил ему магический призыв. Сидите тихо и ждите. Хватит с меня глупых визгов и беготни.

— Этот человек — просто сумасшедший! — сказал Рёскин, когда все нервно принялись рассаживаться за парты.

Когда Коркоран, в своем расписанном розовыми ирисами галстуке, влетел в Северную лабораторию, он несколько удивился, обнаружив, что студенты ерзают за партами, расставленными довольно неровными рядами — неровными оттого, что пришлось оставить много места для улья, торчащего посреди лаборатории, — а Вермахт, гордо сложив руки на груди, стоит рядом со странной полупрозрачной фигурой у камина.

— Коркоран, — начал Вермахт самым что ни на есть сахарным тоном, — я тут, как видите, нейтрализовал ассасина, но решил пока что не обращать его окончательно в пепел, не посоветовавшись с вами. Так что я оставил его заколдованным до вашего прихода.

Клавдия возмущенно ахнула, и ее зеленоватое лицо потемнело, сделавшись почти оливковым.

— Но ведь это было мое заклятие! — шепнула она Ольге. — Это, пожалуй, единственное мое заклятие, которое действительно сработало!

Коркоран же тем временем говорил:

— Спасибо, Вермахт. Это было очень любезно с вашей стороны.

Коркоран уже заготовил авоську из непроницаемой сети. Он протянул руку и неуверенно коснулся ближайшей частицы пепла в руке пепельного призрака. К счастью, ассасин послушно превратился в двухдюймовую кучку кружащегося пепла. Коркоран без труда загнал его в сетку простейшим заклинанием сквозняка. Поднялся, успокаивающе улыбнулся студентам и пошел прочь.

Когда волшебник был уже в дверях, негромкий стук заставил его оглянуться. На том месте, где был улей, теперь стоял Фелим. Лицо у Фелима было красное, и черные волосы, обычно аккуратно причесанные, торчали во все стороны, но он улыбался.

— Минус пять! — услышал Коркоран, выходя из лаборатории. — Осталось еще два.

Волшебник от души понадеялся, что тот, кто это сказал, ошибался. Хватит с него этих тревог. К тому же в крысиной клетке становилось тесновато. Коркоран вытряхнул туда пепельный вихрь и превратил его обратно в человека ростом с крысу, чтобы ассасин не выбрался из клетки. В результате там стало еще теснее. «Да, — подумал Коркоран, вернувшись к своим расчетам лунного корабля, — пятерых ассасинов больше чем достаточно!»