Год колючей проволоки

Талибы приняли новую тактику — сначала одна группа входит в село, добивается того, чтобы ее засекли, нападает на полицейский участок — потом уходит. Оставив фугасы и растяжки. В селе устраивается жесткая зачистка, кто-то подрывается… Могут так же обстрелять транспортную колонну — пара очередей, и уходят. Весь цинизм ситуации в том, что потом приходят другие талибы и приносят пострадавшим от действий международных сил жителям кишлака деньги из так называемых исламских фондов. Это новшество последнего времени — на попытки американской армии завоевать сердца жителей Афганистана талибы начали свою и весьма эффективную политику в этом вопросе. А исламские фонды — это легализованные средства поддержки террористов, они собираются в мечетях по всему миру, просто талибы и их покровители додумались делать это открыто, гласно — и любая попытка пресечь этот поток денег оборачивается скандалом. Если вы имеете право помогать жителям Афганистана, мы, мусульмане, тоже имеем право это делать. В Пакистане влияние талибов, сильно подорванное, пошло в гору после того, как их программа помощи пострадавшим от наводнений десятого года оказалась эффективнее, чем разворованная в пух и прах программа правительства Али Асифа Зардари, которого многие называли самым коррумпированным человеком к северу от Карачи, и неспроста.

Власть в стране, как и прежде, делает все возможное и невозможное, чтобы вызвать чувство отвращения у всех: как у миротворцев, так и у собственных жителей. Любой назначенный губернатор первым делом начинает обирать население. Один додумался до того, чтобы брать деньги за воду, которую корпус реконструкции провинции подвел в село с помощью водовода. Каждый понимает, что, скорее всего, настанет момент, когда придется бежать, и в ожидании этого момента набивает свои карманы, как только может.

Доброе утро, Эй-стан…[107]

Последним, что было наглостью, но наглостью хорошо рассчитанной, появился сам генерал Дэвид Петреус. Среднего роста, совершенно неприметный мужчина в камуфляже с четырьмя звездами, он до сих пор бегал кроссы, мог прыгнуть с парашютом и сесть за штурвал танка. В армии его боготворили — он считался победителем Ирака, хотя победил он его не силой, а хитростью. Теперь от него все ждали второго чуда… и даже, несмотря на то что чуда не было слишком долго, — все равно ждали. Хотя и понимали, что в разоренной тридцатилетней войной стране чудес не бывает.

Когда появился Петреус — в полевой форме, с планшетом — взоры присутствующих обратились на него. Посланца поля боя.

— Как там, Дэвид? — обратился к генералу адмирал Маллен.

— На удивление тихо, — сказал генерал, присаживаясь на свое место, — в Кандагаре попали под бурю, думаю, я до конца так и не выкашлял то, что попало ко мне в легкие с этим проклятым ветром. А так все в норме.

— Тогда приступаем, — адмирал привычно постучал по столу, требуя тишины, — господа, прежде чем мы приступим к обсуждению и докладам, хотел бы еще раз напомнить, что сегодняшней наш брифинг и все темы, что будут упомянуты на нем, являются секретными и ни в каком виде не могут быть переданы в печать. Наша цель на сегодня — в связи с обострением обстановки на всем арабском Востоке — выработать единую позицию в отношении дальнейших действий по стабилизации обстановки в Эй-стане и окрестностях, и только потом, с единым мнением выходить на суд публики. Никакого выноса наружу информации по сегодняшнему обсуждению я не потерплю, понятно? Достаточно грызни у гражданских, мы должны выступать всегда и везде единым фронтом.

Маллен оглядел собравшихся — как и любой моряк, он не доверял «сухопутным крысам». Ни один из них толком не знает, что такое взаимовыручка и единая команда — потому что они не на корабле, где или гибнут все, или живут — тоже все. Из всех, конечно, подозрительнее всего МакКристалл — при всех его достоинствах и популярности в армии у него свой взгляд на все, и этот взгляд он доносит до всех невзирая на ситуацию и на мнение окружающих. Неприятностей стоит ждать и от морской пехоты — они всегда вставали в противостояние со всеми, а уж с нынешним командующим…

— Относительно четвертой фазы. Вам слово, Дэйв, — и не разочаруйте нас.

Петреус начал говорить, медленно и внятно, не открывая папки.

— Боюсь, что порадовать нечем, фаза четыре, начатая в прошлом году, увы, идет к своему бесславному и логическому концу. Здесь нет вины тех, кто там, в Эй-стане, делает все, что может. Здесь есть наша вина, но она невелика, джентльмены, мы делаем все, что можем, и делаем это добросовестно, как я успел убедиться. Более виноваты гражданские власти… но и они виноваты лишь в том, что влезли в эту кашу. Остальное, господа, — объективные факторы.

— Так говорят офицеры, которые просрали свой взвод по глупости, — сказал не любивший Петреуса Маттис, но тот даже не обратил внимания.