Год Крысы. Видунья

— Ишь, какая стеснительная, — загоготали стражники. — А ты знаешь, что полагается за сопротивление властям? Тридцать плетей на площади!

Но тут их начальник случайно заглянул в кадушку, просиял и, не закатав рукава, сунул руку в воду.

— Ага!!! — На ладони толстяка лежал, капая, тусклый комочек металла. — Ишь куда запрятал! Все, теперь не отвертишься…

— Да этому куску три года! — возопил лекарь, но его уже никто не слушал: подхватили под локотки и поволокли к двери. — Я на нем воду для снадобий настаиваю, они целебней делаются!

— Палачу будешь рассказывать! — Стражник бережно завернул находку в платок и спрятал в кармашек при поясе.

— Нет! Это чудовищная ошибка! Я ничего не брал!

Толстяк обернулся от порога, погрозил Жару с Рыской:

— Видали? С ворьем в нашем городе разговор короткий!

Дверь захлопнулась.

— Я не хочу на виселицу-у-у-у… — затихло вдали.

— И что бы им не зайти десятью лучинами раньше? — Крыс выбрался из штанины и тут же взбежал по ней вверх, сел у Рыски на плече. — Он бы впереди них помчался. Эй, коровья жертва, ты долго будешь в постели валяться? Мы уже полдня из-за тебя потеряли.

— Что ты, он еще слишком слаб! — возмутилась девушка.

Но Жар уже откинул одеяло:

— Валим отсюда!

Рыска поспешно подставила ему плечо:

— Ты уверен?

— В окуренном логове оставаться?! Ну уж нет!

Пока парень медленно, путаясь в рукавах и штанинах, одевался, Рыска спохватилась, что вчера совсем забыла о коровах. Девушка выскочила на крыльцо и с облегчением увидела их у коровязи, голодных и печальных. За ночь животин непременно бы свели, но ко времени приезда друзей все воры уже отправились спать, а при дневном свете постеснялись. Повезло.

Рыска насыпала коровам зерна и вернулась в дом за водой:

— Жар! Что ты делаешь?!

— Башмаки ищу, — неубедительно соврал парень, роющийся в рассыпанных по полу вещах.

— Вон они, возле кровати стоят. А у лекаря ничего брать не смей! — сурово приказала девушка.

— Какая ему разница? — с досадой буркнул вор. — Все равно он сюда не вернется.

— Разница не ему, а тебе! Это мерзко! Мы же не падальщики!

— Когда я путников обшаривал, ты не возражала, — надулся Жар.

— А ты и у них что-то взял?! Кроме Алька? — Рыска была поражена до глубины души.

— Конечно — свой арбалет, — честно признался парень: арбалет он забрал тоже.

— Ну, свой можно, — успокоилась девушка. Однако осталась стоять в дверях, пока друг, кряхтя, не натянул башмаки и не вышел вместе с ней.

Жар с большим сомнением поглядел на черно-белую Болезнь, но все-таки забрался в седло:

— А ты лучше сядь на Милку, так спокойнее.

— Может, сам на нее сядешь?

— За тебя я боюсь больше.

— Ну за вчера же со мной ничего не случилось.

— Короче, пусть Милка и дальше поклажу везет, — невежливо перебил их Альк. — А если девка все-таки окочурится, то и спора не будет.

Друзья переглянулись, и Рыска принялась торопливо развьючивать трехцветку.

* * *

Про злосчастного лекаря вспомнили уже за городом, когда собственные страхи остались позади.

— Надо же, — огорченно сказала девушка, — с виду такой хороший человек, а драгоценности ворует…

— Это не он.

— А кто?!

— Мне-то откуда знать? Ошиблись, оговорили, подставили… — В «голосе» Алька мелькнула горечь. — Другие хорошие люди. Обычное дело.

Корова остановилась так резко, что крыс чуть не слетел с Рыскиного плеча.

— Но ведь тогда надо что-то делать! — с непоколебимой уверенностью заявила девушка.

ГЛАВА 22

Цвету крыса бывает черного либо рыжего. Вторые более крупные, злобные и прожорливые — оттуда, где они поселяются, уходят даже их черные собратья.

Там же

Спор длился уже больше лучины, но без малейшего успеха. Рыска стояла на своем, как статуя Хольги на пьедестале: под известкой, которой строители замазали щели, оказался цемент алмазной твердости. Проще разбить, чем сдвинуть.

Альк, наверное, сто раз проклял свою болтливость. Ну что ему стоило поддакнуть: «Да-да, как обманчива внешность!»?

— Каждый день в каком-нибудь городе вешают кого-нибудь невиновного. Ты не можешь спасти всех.

— Но я могу спасти хоть одного! — не давала сбить себя с толку Рыска. — А других кто-нибудь другой спасет, и всем будет счастье. Надо помогать людям, тогда и они тебе потом помогут!