Год Крысы. Видунья

— Весчанская привычка. Не одолжишь соседу топор — он тебе не одолжит борону, вот и приходится подлизываться к противному мужику. Деваться-то все равно некуда, вокруг лесов на пять кинтов. А здешнего лекаря ты больше никогда не увидишь, так что нечего ради него и стараться.

— А может, он вылечит кого-нибудь, кто поможет мне!

Жар даже не вмешивался: слишком хорошо знал этот тон и взгляд. Пусть лучше такка сожрет, чем совесть. Поняв, что это еще надолго, парень спешился и разлегся в высокой траве, забросив одну ногу на колено другой и сунув в зубы клеверную былинку. Чувствовал он себя на удивление бодрым, хоть и слабым. Пожрать бы уже чего…

— А может, того, кто тебе навредит?

Рыска спохватилась, что разговор зашел куда-то не туда, в корысть какую-то.

— Ну и пусть! Главное, чтобы правда победила!

— И лекарь смог повеситься со всеми удобствами, дома?

— Он же передумал!

— А завтра снова передумает?

— Нет, он уже протрезвел, испугался и поумнел!

— А завтра снова напьется, расхрабрится и поглупеет.

Коровы меланхолично щипали траву, бряцая удилами.

Проезжие удивленно оглядывались на девушку, ругающуюся в пустоту.

— Зато это будет его выбор! Ты вон тоже почему-то не хочешь быть крысой, хотя учился на путника.

— Вот именно — на путника.

— Но ведь ими становится только половина видунов!

— Десятая часть. В лучшем случае. Крысы быстро дохнут, и им нужна замена. Да, я знал, на что иду. И был готов рискнуть.

— Что ж ты теперь возмущаешься?

— Наставники лгали нам. Они обещали, что путниками станут лучшие ученики. ЛУЧШИЕ, — выразительно повторил Альк.

— А…

— Конечно, — Жар сплюнул изжеванную былинку, — кто ж согласится семь лет горбатиться над книгами, если за усердие из тебя сделают подвеску к седлу! Молодцы, ловко придумали.

— Так мы едем? — воспользовался замешательством девушки крыс.

— Да. Назад в город! — Рыска натянула поводья, заставив Милку отвлечься от кормежки.

— Ты совсем идиотка, да?! — Альк набычился и так встопорщил шерсть, что казался вдвое больше своего размера. — Чем ты сможешь ему помочь? Пойдешь к дознавателю и скажешь, что о невиновности лекаря тебе крыса нашептала? На суде даже показания путников в расчет не принимаются, разве что если совсем уж мутное дело.

— Почему?

— Дар — слишком капризная штука, может и подвести.

— Но ты же в своем уверен!

— В данном случае — семнадцать к одному. Но один остается всегда. О, а давай ты на себя вину возьмешь? — продолжал издеваться крыс — Мол, украла и в озере утопила? Или продала, а деньги прокутила?

Жар побледнел: Рыска это могла, да.

К счастью, подруге в голову пришла более привлекательная идея.

— Нам надо найти настоящего вора!

Альк оскалился и зашипел от злости:

— Давай тогда сдадим вот этого. Он небось уже на десять виселиц украл, так что справедливость наконец восторжествует. И невинного заодно спасем, все как ты хочешь.

— Я имею в виду того, кто украл ожерелье!

Милка недовольно встряхнулась — и не едут, и поесть не дают! Плащ из скользкой ткани, переброшенный через седло, с шуршанием уполз на землю, взволнованная девушка не успела его подхватить.

— То есть друзьям воровать можно, а остальные пусть висят, не жалко?

— Но я же знаю, что на самом деле Жар хороший!

— Да — только ворует. И однажды из-за него тоже кого-нибудь вздернут.

— Он еще может раскаяться и исправиться! — Рыска слезла за плащом.

— Все они так обещают. Но почему-то берутся за дело только по пути к эшафоту.

Жар ничего не обещал, и вообще ему этот разговор очень не нравился, но перепалка стала такой бурной, что парень опасался вмешиваться.