Год Крысы. Видунья

— Моя рубашка!!! — дурным голосом взвыла Рыска, подлетая к детине с таким видом, будто тот покусился на ее дитя. Вцепилась с другой стороны, дернула — и тряпок стало две.

Альк тем временем сорвал рукав, скомкал и метко запустил ожившему детине в глаз. Кто-то попробовал накинуться на саврянина сзади, но получил пяткой в пах и передумал. Двое кинувшихся с боков при незначительной помощи столкнулись лбами, а в них врезался щербатый, с ревом поперший на белокосого. Еще один драчун с воплем ужаса и изумления взмыл над толпой и в нее же рухнул. Обратно полетела курица, выпорхнувшая из разбитого ящика. Рыску оттеснили, затерли, и единственное, о чем девушке удавалось думать, — как бы не упасть, чтоб не затоптали. Судя по выкрикам, бить саврянина собирались до смерти. Судя по звукам — получалось плохо.

— Мужики!!! — внезапно осенило кого-то, крепко приложившегося головой к столбу. — Да он, кажись, путник!

Драка разом увяла.

— Че, правда? — боязливо поинтересовался щербатый, застыв с задранным над головой обломком доски.

— Нет, — ответил-оскалился Альк. Судя по ширящемуся вокруг него кругу — неубедительно.

Детина опустил доску и тоже попятился.

— Ладно, — пробасил он, — поразмялись, и будет. А то мне сегодня еще в кузнице работать…

Срочные дела нашлись почти у всех. В ряду остались только любопытные мальчишки да продавцы, которым деваться было некуда. Крикун-крысолов горестно охнул: «волк», воспользовавшись суматохой, перегрыз один из прутьев и был таков.

— Жаль. — Саврянин слизнул кровь с костяшек — оказалось, чужую. — Только во вкус вошел…

Рыска молча смотрела на него, прижимая к груди ворох грязных тряпок. А потом швырнула его Альку под ноги и громко зарыдала.

* * *

— Она все равно слишком короткая была.

— …

— До свадьбы ты еще пять штук успеешь вышить. И порты в пару, с этими, как их, собачками. Пусть оберегают. Там нужнее.

— …

— Или закажешь портному, как все приличные люди.

Зареванная девушка не отвечала, только носом то и дело шмыгала.

— Да высморкай ты его наконец! — не выдержал Альк.

— В твою косу? — буркнула Рыска.

Саврянин сунул руку между прутьями ближайшего палисадника и сорвал большой бархатистый лист. Девушка сердито в него протрубила, по-прежнему не глядя на Алька.

— Я-то тут при чем? — досадливо спросил саврянин. — Он же первым на меня кинулся.

— А ты первым того воришку покалечил! — возмутилась такому нахальству Рыска.

— А он первым украл.

— Но сломать человеку руку?! — не укладывалось в голове у девушки. — За такой пустяк?

— За все твои деньги, между прочим. И не сломать, а вывихнуть. Кто-нибудь из дружков вправит.

— Мог бы просто за нее схватить и кликнуть стражу!

— Чтобы ее вообще отрубили? Рыска озадаченно примолкла.

— Можно было его отругать, — подумав, неуверенно предложила она. — На первый раз.

— Первый?! — Саврянин хохотнул. — Этот крысеныш незаметно вытащил узел у тебя из-за пазухи, и ты полагаешь, что он новичок в воровском ремесле? А если бы на нашем месте была вдова с малыми детишками? Или старик, или калека? Ну, тебе все еще его жалко?

Девушка насупилась. Рассуждения Алька опять поставили ее в тупик. Да, жалко. И вдову с калекой жалко. Но если добро начнет ломать злу руки, то чем они будут различаться?!

За разговором дошли до кормильни, где оставляли коров. Пока Альк проверял, все ли с ними в порядке, Рыска умылась из колоды и немного успокоилась.

— А как нам теперь Жара найти? Мы же не договорились, где встречаться будем! — спохватилась девушка.

— Там, где разошлись, — успокоил ее Альк. — Или он сам догадается сюда подойти.

— Почему?

— Так принято. Скрашивать ожидание удобнее всего кружкой-другой пива. Кстати, можно и пойти взять, а то что-то у меня в горле пересохло.

— А как ты определяешь, разбавленное оно или нет? — вспомнила Рыска. В пиве она не разбиралась, но догадывалась, что на вкус могли повлиять и кривые руки пивовара.

— Кто ж саврянину хорошего нальет, — иронично фыркнул Альк.

Девушке внезапно подумалось, что и торгаш не стал бы задираться с ринтарцем — ну подумаешь, не купили у него крысу, другой простак найдется. И воришка предпочел бы удрать подобру-поздорову…

— Извини, — покраснев, пробормотала она.

— За что? — изумился Альк. — У нас с заезжими ринтарцами обходятся ничуть не лучше. Я ж тебе говорил: люди везде одинаковы. И потом, я семь лет прожил в Ринтаре и давно привык к такому отношению. Даже научился себе на благо использовать.

— Семь лет? — опешила Рыска. — Ты не говорил!

— Я здесь на путника учился.

— А почему не в Саврии?

Но Альково приподнятое после драки настроение, когда с ним можно было поговорить, как с нормальным человеком, резко схлынуло.

— А вон и наш ворюга идет. Ишь светится, будто ему дали в трех позах! — И, чтобы не отставать, нахально прихватил Рыску за попу.