Год крысы

Директор по-своему понял ее пристальный взгляд, улыбнулся и дружески пожал Ксюшин локоть.

— Что? Жалко было уезжать в нашу глушь из большого города?

Ксюша пожала плечами и не нашлась, что сказать.

— Конечно, жалко, — за нее ответил директор и рассмеялся. — Но не расстраивайтесь раньше времени! Вы не пожалеете! Поверьте!

Кабинет был просторным и недавно отремонтированным. Стол покрывало толстое дымчатое стекло. Рядом с компьютером — селектор, дальше — традиционная чернильница прошлого века: добродушный бронзовый медведь пилил корявое бревно с бронзовым же хитрованом-мужичком. На трехногую казенную вешалку в углу кабинета был наброшен директорский плащ, косо повисший сразу на двух рожках.

Директор с удовольствием отметил, что вид кабинета произвел на гостей должное впечатление.

— Теперь не то, что раньше. Теперь у нас такие возможности — красота! Над нами взял шефство один хороший человек — богач, миллионер. Когда-то сам вырос в этом детском доме, знает, что почём… Подтянул к делу своих друзей — теперь с деньгами у нас нет проблем, и воспитанникам хватает, и персоналу. Слава Богу, теперь не девяностые, теперь жить можно, — директор почему-то рассмеялся и помотал головой. — А когда-то мне достался интернат, где дети спали без матрасов, на голых сетках.

Игорь Владимирович усадил гостей к столу, а сам прошелся взад и вперед по кабинету.

— Этот наш спонсор — удивительный человек, очень увлеченный! Хочет создать у нас учебное заведение особого рода, что-то вроде Царскосельского лицея, в котором учился Пушкин. Из того лицея выходили выдающиеся люди — ученые, художники, политические деятели, они составили славу отечества. А чем мы хуже? Мы тоже составим славу.

— Этот человек добился, чтобы к нам со всей страны переводили из интернатов одаренных детей. Тех, кто показал себя в математике, или в биологии, или проявил художественные способности. Для этого он пробил через Министерство образования систему конкурсов и олимпиад. С другой стороны он пытается собрать отовсюду лучших педагогов, настаивает, чтобы перед детьми выступали самые заметные люди страны. А почему нет? Кто-то из богачей покупает футбольные команды, а кто-то… Удивительный человек. Вы с ним познакомитесь. Наши дети каждые год в Европу ездят… А летом всем интернатом на юг, за солнцем.

Матросов кивнул. Именно так он Ксюше и рассказывал.

В это время в селекторе загорелась лампочка и раздался щелчок.

— Игорь Владимирович, — напомнил женский голос, — телевизионный мост с Манчестером начинается через десять минут. Дети вас ждут…

— Да-да, я помню. Сейчас идем.

Директор кивнул гостям и указал на селектор: вот видите!

— Это англичане… Пятнадцать лет назад организовали у себя в Манчестере Клуб друзей нашего интерната. Один журналист из ВВС… Короче, неважно… Раньше вещи присылали и продукты. Теперь, видите… ведем культурный обмен… Наш хор с их помощью пол-Европы объехал. Неплохо, а?

Матросов кивнул — неплохо! — и посмотрел на Ксюшу.

Ксюша сидела задумчивая и хмурилась. Она уже все поняла про интернат, про директора и новую жизнь детей. Но им с Матросовым предстоял ответственный шаг, и нужно было получить ответы на практические вопросы.

— Ведь дети — это главное, — увлеченно продолжал директор. — От того, какими вырастут нынешние дети, зависит, в какой стране мы будем жить через двадцать лет. Нужно открывать детям глаза, вооружать их знаниями, воспитывать души. Чтобы в один прекрасный день они сделали правильный выбор, выбрали свободу, а не рабство, свет, а не тьму!

Ксюша кивнула.

— Игорь Владимирович, — осторожно проговорила она. — Вы писали Матросову, что мы сможем жить прямо в интернате. Будто бы у вас есть для этого условия… Это так?

— Да-да! — спохватился Игорь Владимирович. — С жильем у нас порядок. Мы отвели сотрудникам большой флигель, сделали ремонт… И столовая отличная… Об этом не волнуйтесь…

Он обошел стол и уселся в свое кресло. Выдвинул боковой ящик и принялся рыться в его недрах.

Селектор щелкнул и ожил опять:

— Игорь Владимирович! — прокричал срывающийся от волнения женский голос. — Только что звонили из Турку! Ура, Игорь Владимирович! Наши волейболистки вышли в полуфинал! Теперь — шведки. Но в любом случае — мы уже с медалями!

— Молодцы, девчонки! Поздравляю!

— А я вас!

Селектор отключился. А директор, улыбаясь, продолжил искать что-то в столе.

— А вы помните, у нас еще бабушка на руках… — мягко напомнила Ксюша. — И она не вполне дееспособная…

Директор кивнул: он помнит, он все помнит.

— И с бабушкой решим. Я уже поговорил со старшими ребятами. Придумаем что-нибудь, сестринский пост, дежурство… Да и вы оба будете недалеко. Не волнуйтесь.

Он наконец вытащил из ящика чистые бланки и положил их на стол перед гостями. Рядом поставил стаканчик с ручками — разговоры разговорами, но нужно отдать дань формальностям. Пришло время заполнить необходимые бумаги, разные там анкеты и заявления.

Селектор щелкнул опять.

— Игорь Владимирович, артисты сели в поезд. Завтра утром просят встречать.

— Отлично. Заказывайте транспорт. И готовьте на вечер кинозал.