Год крысы

— Ведь у каждого человека свой талант и своя судьба. И ты… Ты красивая, живая, солнечная… В один прекрасный день ты встретишь нормального человека — веселого, сильного, смелого… Построишь с ним отличную семью, заведешь детей, к вам будут тянуться люди, чтобы заразиться от вас жаждой жизни, оптимизмом… И потом… В каждой сказке должен быть счастливый конец. И хорошая девушка должна в жизни дождаться прекрасного принца. Принца, понимаешь? Принца, а не… — Он не договорил.

Ксюша чувствовала, что слезы переполнили ее глаза и вылились на щеки.

Она слушала рассудительные слова Матросова, но слышала не сами эти слова, а нечто совсем другое: он ей не поверил! Не поверил в то, что она не просто бойкая блондинка, каких тысячи, а его судьба. Он не поверил в силу их любви!

Чтобы скрыть набегающие слезы, Ксюша взяла со стола конверт и сделала вид, что ее заинтересовала картинка и почтовая марка.

- Короче, я уже забрал документы из больницы, — заметив, что Ксюша его не слушает, заключил Матросов. — И купил билет…

— И правильно! — поддержал Оккервиль. — Даже не сомневайся. Это единственно верное решение.

— Что с тобой? — вдруг удивлено спросил Матросов.

Ксюшины глаза были полны слез, но она сидела, блаженно улыбаясь во весь рот.

— Что?

Ксюша откинула назад голову, дожидаясь, пока слезы закатятся обратно в глаза, и помахала в воздухе почтовым конвертом.

— Да что?!

— Лелятин! — смахнув остатки слез, проговорила она.

— Что Лелятин? — спросил Оккервиль.

— На обратном адресе в письме указано — город Лелятин! Первый дом-интернат города Лелятина.

Оккервиль и Матросов уставились на нее в недоумении.

— Ну, да. И что?

— Ничего. Просто Лелятин — это родной город моей бабушки. Она в нем выросла. И там осталась ее родня.

— И что это значит?

Ксюша пожала плечами.

— Это значит, что мы поедем с тобой.

— Кто это вы?

— Мы с Тосей! — беспечно ответила Ксюша.

* * *

А дальше все закружилось-завертелось, покатилось-понеслось!

Воскресным утром месяц спустя Ксюша и Матросов шли рядышком по аллее старинного парка, сильно запущенного, но все еще красивого, парка, на чугунных воротах которого сияла табличка «Первый Дом-Интернат г. Лелятина». Маленький симпатичный Лелятин, в который они приехали накануне, — по большей части одноэтажный и деревянный, утопающий в осенних садах — Ксюше очень понравился. Понравились и Тосины родственники — все, как один, хлопотливые, говорливые, хлебосольные. И интернатский парк, заросший сиренью, барбарисом и еще чем-то, что хотелось назвать жимолостью, тоже понравился

День, несмотря на начало сентября в северных широтах, был теплым и по-летнему переменчивым. Когда Ксюша с Матросов выходили из дома Тосиных родственников, накрапывал теплый дождичек. А когда добрались до интерната — сначала сорок минут на электричке, потом еще двадцать на пригородном автобусе — вовсю пригревало солнце.

Ксюша и Матросов шли по направлению к барскому дому девятнадцатого века — желтому трехэтажному зданию с белыми колоннами, в котором, собственно, и помещался «Первый Дом-Интернат г. Лелятина». А точнее сказать, они не шли, а их конвоировала к интернату возбужденная стайка разнокалиберной ребятни от шести до девяти лет.

Дело в том, что, выехав из Лелятина заранее, с утра пораньше, Ксюша и Матросов прибыли на место слишком рано, задолго до назначенного директором времени, и решили сначала погулять и осмотреть парк. Они прошлись до пруда, постояли на мостках, полюбовались кувшинками, осмотрели облупленную ротонду на берегу, которую с одной стороны начали штукатурить реставраторы, потом дошагали до оранжереи, за стеклами которой копались в земле девочки в комбинезонах, и удивились размерам зреющих помидоров, пробрались краем футбольного поля, на котором две команды мальчишек играли то ли в бейсбол, то ли в лапту, и уперлись в тупик; чтобы не возвращаться обратно, решили перелезть через ажурный заборчик, отделяющий спортивную площадку от скамеек летнего театра, и были захвачены с поличным бдительными ребятишками.

— Это я! Я их первая заметила! — возбужденно твердила самая маленькая, белокурый ангел с голубыми глазами и волосами, распущенными по плечам. У ангела отсутствовал передний зуб, и говорила она присвистывая. — Ходят везде, высматривают…

— Молодец, Серебряная Луна, — соглашались девчонки. — Сейчас доставим их в Совет Амазонок Млечного Пути, там разберутся!

— Да-да! — вторили мальчишки. — Пусть расскажут все Ордену Светлых Рыцарей Андромеды!

Ксюша и Матросов чувствовали себя двумя провинившимися Гулливерами среди бдительных и деятельных лилипутов.

Ватага состояла из мальчишек и девчонок, которые держались друг от друга особняком, — мальчишки сопровождали нарушителей справа, девчонки — слева. На плечах всех девчонок волновались одинаковые прозрачные накидки — сделанные, видимо, из отживших свой срок занавесок. Головы мальчишек украшали блестящие обручи с усиками антенн. Самый маленький из них все время досадливо крутил головой: шею терла бельевая резинка, на которой за его спиной держался маленький красный плащик Бэтмэна.