Год лошади

— Не спорю, амиго, не спорю, — семипалый лихо опрокинул стаканчик и утер набежавшую слезу. — В бесконечности легко может найтись местечко и для бога. Так что в Галактике все мы божьи дети…

Он осторожно поставил стаканчик на стол.

— А в кувшине еще что-нибудь осталось? — деловито спросил представитель иной цивилизации. — Я хочу выпить за подлинный Контакт между разумными расами!

ЕДИНСТВЕННОЕ РЕШЕНИЕ

I

Докладчик был мрачен, настолько хмур и мрачен, что даже наведенные на него видеокамеры крупнейших телекомпаний планеты не могли вызвать на его лице хотя бы традиционного намека на улыбку:

— Дамы и господа! Положение в мире гораздо хуже, чем вы себе можете вообразить, — с несвойственной политикам прямотой заявил он. — Настали куда более страшные времена, чем это мог предсказать мистер Герберт Уэллс в своем некогда знаменитом романе… Элои и морлоки! Две расы, господа, две расы реально существуют ныне на земном шаре. И в этом великий фантаст не ошибся. Но это не белые и черные, не краснокожие и желтолицые, нет. За место под солнцем борются всего две расы: преступники и если и не вполне честные, то хотя бы нормальные люди. Скажу осторожнее: в силу воспитания, моральных ориентиров или стечения обстоятельств практически являющиеся честными…

— Ничего себе формулировочка! — послышалось из зала.

— Наших детей не просто воруют ныне с целью получения выкупа, — продолжал докладчик, грабят по дороге в школу или насилуют… Гораздо страшнее: их убивают… для того, чтобы съесть! Белковое голодание стало постоянным спутником большинства жителей нашей перенаселенной, тесной, задыхающейся, залитой помоями земли. На очередном витке цивилизации мы вернулись к временам людоедства… Войны, действительно, стали анахронизмом по весьма простой причине: некому стало воевать. Все оружие в руках у преступников. И на улицах наших городов днем и ночью гибнет теперь гораздо больше людей, чем в самых кровавых войнах прошлого… Докладчик медленно вытащил из кармана носовой платок, развернул его и промокнул выступивший на лбу холодный пот.

— Единое мировое правительство, господа, которое я здесь представляю, признается в бессилии гарантировать… э-э… гм… так сказать, честным и законопослушным налогоплательщикам их личную безопасность. Неприкосновенность жилища — нынче только сугубо юридический термин. Повседневная практика показывает, увы, обратное… Дамы и господа, представители газет и телекомпаний! Я уполномочен сообщить следующее: объявляется международный конкурс на лучшее планировочное и экономическое решение для создания максимально защищенных от внешних посягательств поселений. Его цель: защитить и по мере возможности сохранить хотя бы элиту, — генный фонд человечества. Разумеется, — с невольным вздохом признался докладчик, — гарантировать полную безопасность никому и никогда нельзя, но постараться приблизиться к идеалу — можно.

— Как в зоопарках…Гарантированное и охраняемое размножение?! — хохотнул было один из представителей независимой прессы, но его никто не поддержал, и при жутковатом молчании зала было слышно, как докладчик шелестел бумагами, укладывая их в свой портфель.

— Да, наша личная безопасность и безопасность наших семей стоит дорого. Очень дорого. Но в каждой стране есть люди, зарабатывающие большие деньги и готовые платить. Дело за архитекторами, планировщиками, градостроителями. Иного предложить вам не могу. Вернее — мы не можем, — докладчик развел руками. Этот жест был интернационально понятен и не нуждался в переводе.

— Удачи и безопасности вам, господа!

II