Год Мамонта

— Да так, — сказал Нико, покривившись. — Друг у меня такой был. Я ему говорил — не связывайся с колдунами, не марай честь мундира, да он не послушал, рассказал им, кто он такой. Так оно всегда и бывает.

— А где он сейчас?

— Не знаю, — сказал Нико.

Нет, решил Хок, не сходится. Не может этот идиот быть человеком Фокса, никак не может. Он не играет, у него на морде написано, что он орясина безмозглая.

— А где находится школа драконоборцев? — спросил он.

— Раньше на севере была, но потом ее в Страну Вантит перенесли, по инициативе Базилиуса.

— А вы и Базилиуса знаете?

— Да кто ж его не знает! Покажите мне такого человека. Даже Фрумкин его знает, а уж казалось бы он вообще никого и ничего не знает.

— Фрумкин? Кто такой?

— Да есть такой. Числится специалистом по жабежбеж, но это его просто жалеют, он на самом деле полный ноль в жабежбеж. Но даже он знает Базилиуса. Я уверен, что и вы Базилиуса знаете.

— Знаю.

— Ну вот видите!

Против этого трудно было возразить.

— А с Брантом вы давно дружите?

— На это, — сказал Нико, — я вам скажу две вещи. Брант — хороший парень, но у него есть недостатки.

Помолчали.

— А вторая вещь?

— А?

— Вы хотели мне сказать две вещи.

— Да.

Нико глубоко задумался.

— Во времена Ривлена Великого все было по-другому, — изрек он.

— Да, — сказал Хок. — Я тоже по ним скучаю.

Помолчали.

— Я бы чего-нибудь сейчас выпил, — предположил Нико.

Хок поразмыслил и в конце концов встал, прошел к походному сундуку, и открыл его.

Снаружи тем временем Зигвард и Брант горячо спорили, едва сдерживаясь, чтобы не закричать друг на друга.

— Вы обязаны! — говорил Брант яростно, стараясь не кричать. — Она была вам верна все это время!

— Как вы смеете! — возражал Зигвард, стараясь не кричать. — Я ее к этому не принуждал! И клятвы верности ей тоже не давал!

— Давали!

— Не давал! И пальцем ее не тронул ни разу! Если она сумасшедшая, я в этом не виноват, а если ханжа, то тоже не виноват!

— У вас есть дочь!

— Вовсе это не моя дочь, ее привезли мне уже беременную!

— Вы лжете!

— Вы идиот! И, собственно, кто вы такой? Посланник ее? Оруженосец? Мальчик на побегушках?

— Это не ваше дело!

— Не забывайтесь!

— Сами не забывайтесь! Так что же, вы отказываетесь от нее?

Зигвард вдруг примолк. Собственно, чем ему помешает Фрика? Возможно, она с возрастом похорошела, или поумнела. Ну, придется с нею переспать в неделю раз, ну и что? Ах, да. Двоеженство. Но, позвольте — это Великий Князь Зигвард, пешка, был женат на Фрике. Императору понадобится совершенно новая женщина, неизвестная народу или народам. Желательно, полу-славка, полу-ниверийка, чтобы никому обидно не было. А с Забавой что делать?

Поразмыслим. Ничего страшного не будет, если он останется женатым на обеих — как конунг, и как Великий Князь, а как император — возьмет себе третью. Почему нет? Вон в древние времена у одного правителя восемьсот жен было, и ни одна не жаловалась. Впрочем, нет, одна жаловалась, но с нее смастерили статую, и она осталась удовлетворена. Правда, это было очень далеко отсюда, и действительно очень давно, но люди все более или менее одинаковые. Что ж — скульпторов кругом пруд пруди, сделаем статую той, которая жаловаться будет. Обеим будут статуи, если на то пошло. Можно даже вдвоем — рядышком сидят себе обе-две, руки на коленях, в глазах любовь и почтение к повелителю. Повелитель предположительно в это время развлекается с третьей. Запутался я в бабах, вот что. Терпеть не могу всю эту военщину — ни одной бабы в округе, одни потные мужики. Кстати — чем не случай. Этот ухарь приволочет сюда Фрику — посмотрим, посмотрим, что она за дама стала.

— Ладно, — сказал он. — Я ее признаю. Поступайте, как велят вам ваш долг и ваша преданность.

* * *

Брант все-таки выспался. По возвращении в шатер он произнес длинную ругательную тираду, лег, закутался в плащ, и тут же уснул. Хок и Нико еще немного попьянстовали, рассуждая о временах Великого Ривлена, а потом Хок тоже задремал. Нико уверял, что совсем не устал, и что настоящий драконоборец может не спать неделями и нисколько не ослабеет, даже крепче станет, но все-таки завалился на бок и уснул, как убитый.

На закате Хок очнулся и растолкал Бранта. Вдвоем они долго будили Нико, который с готовностью садился, бодро говорил, что готов, а потом опять заваливался и засыпал.

В карету Хока погрузили несколько арбалетов, мотки веревки, факелы, карту местности, и пледы. Брант вскочил на облучок. Нико похмелился смесью браги и журбы, крякнул, и кое-как взгромоздился на коня. Хок прицепил меч и мешок с золотом и вскочил в седло.

— Следуйте за мной не обгоняя, — сказал Брант и взялся за поводья.

Они двинулись по немощенной дороге на восток. Время от времени Брант вынимал из кармана кожаный мешок и заглядывал в него. Солнце зашло, и ему не нужно было приникать лицом к самому мешку. Кубик светился — слабым но ровным светом. Через некоторое время он стал светиться ярче, и Брант утвердился во мнении, что направление взято правильное.