Год на Севере. Записки командующего войсками Северной области

Рядом с этою обязательною для нас «демократической» линией, мощно взятой Нулансом, Фрэнсисом и Линдлеем, существовала еще и линия, взятая английским военным командованием. Линия эта состояла в положительно пренебрежительном отношении к областному правительству. Я не хочу цитировать те фразы, которые произносились высшими лицами английского командования в отношении представителей русской власти. Необходимо прибавить, что английские штабы были богато снабжены русскими офицерами, числившимися на английской службе. Именно с этим элементом не было «ни справу, ни сладу», и эти же лица служили проводником в общественные круги всего того, что подрывало авторитет правительственной власти.

Чтобы охарактеризовать создавшееся положение, проще всего считать его «оккупацией». Исходя из этого термина, все отношения с иностранцами делаются понятными и объяснимыми.

Что касается настроений местного населения, я с глубоким убеждением подчеркиваю, что руководящей идеей массы было восстановление монархии.

Нечего и говорить, что монархические настроения не были велики во флотской казарме в Соломбале. Не сочувствовали правому образу мысли и вожаки демократии и представители профессиональных союзов. Но все эти элементы группировались только в городе. За городскою чертою настроения круто изменялись вправо, и именно это-то и давало мне возможность делать сотни верст в генеральском мундире и чаще без всякого конвоя.

Не было ни одного селения, где я не встречал бы портретов государя императора в красных углах изб. Были, конечно, и большевистские настроения в деревнях.

Слабость северного правительства была в неясности его политической программы. Если и вывешивались периодически декларации правительства, они встречались с недоверием. Для рабочих и демократии правительство было, пожалуй, слишком «правым», для зажиточных классов и для главной массы офицерства мы были определенно «левыми» и «социалистами». Признание Сибирского правительства также не внесло ясности в этот острый вопрос.

Мне кажется, что именно в этом отсутствии определенной яркой идеи в правительственной работе лежали и большая слабость власти, и задаток разложения армии.

«Архангельский период» не пройдет незаметным не только в истории революции в России, но и в истории Великой войны.

Приложения

Войска Северной области [21] А.И. Дерябин

Летом 1918 г. на севере России капитан 2-го ранга Г.Е. Чаплин создал подпольную организацию, которая к августу насчитывала до 500 человек. Члены Верховного управления Северной области назначили его «командующим всеми морскими и сухопутными вооруженными силами Верховного управления Северной области». Они включали 5 рот, эскадрон и артиллерийскую батарею, сформированные на добровольческой основе, так как из-за отсутствия военно-призывного аппарата и отрицательного отношения сельского населения надежды на успешное проведение мобилизации не было.

На совещании у командующего союзными войсками на Севере России британского генерал-майора Ф.К. Пуля было решено формировать чисто русские части и Славянско-Британский союзнический легион из русских добровольцев и британских офицеров. Одновременно из военнопленных красноармейцев создавалась Дайеровская рота, развернутая затем в одноименный полк. Представители французского командования начали организацию трех рот французского Иностранного легиона. Кроме того, Великобритания снабжала белые войска обмундированием, вооружением и боеприпасами.

В августе 1918 г. началась организация штабов и формирование пехотных, кавалерийских, артиллерийских и инженерных частей. В связи с тем, что принцип «добровольческого набора на договорных началах» себя не оправдал, Верховное управление (с середины сентября – Временное правительство) Северной области приняло ряд новых актов, согласно которым вводилась всеобщая воинская повинность, объявлялся призыв всех офицеров в возрасте до 35 лет и военнообязанных 5 возрастов. Планировалось сформировать вооруженные силы численностью до 15 тысяч человек.

В середине сентября генерал-губернатором и командующим русскими войсками в Северной области был назначен полковник Б.А. Дуров. Всего за три месяца после объявления мобилизации в архангелогородских казармах было собрано около 4 тысяч человек. Однако части из насильно мобилизованных не отличались надежностью. Так, 3 декабря в 1-м Архангелогородском полку вспыхнул бунт, который был жестоко подавлен.