Год нашей любви

Я кивнула. Ощущения сливались в единый мощный поток, растекаясь по всему моему телу. Я нырнула в темноту, закрыв глаза. Мир вокруг сжался до размера двух разгоряченных тел. Я дразнила Хартли кончиками пальцев, а наши поцелуи становились все более влажными и нетерпеливыми. Раздался маленький щелчок переключения режимов, и сладкое мерцание у меня между ног набрало обороты.

– О, – задохнулась я.

– Не слишком сильно?

Я не смогла ничего ответить – просто выгнула спину, чтобы быть ближе к его рукам.

– О… – снова произнесла я, когда перед моими глазами заплясали точки.

А затем пощипывание в моем теле стало расцветать, чтобы раскрыться взрывом сверхновой звезды. Если я и издавала в этот момент какие-то звуки, то была не в состоянии их услышать.

– Черт, да, – услышала я голос Хартли, и это заставило меня сжать пальцы вокруг его стержня туже. Я ускорила движения, и он издал задыхающийся звук.

А потом я услышала:

– Каллахан, я …

И ощутила толчок теплой жидкости в мое бедро и руку. Я сделала еще одно движение своей влажной рукой, и его бедра дернулись.

Спустя мгновение шум вибратора умер, Хартли выключил его, и остался лишь звук нашего дыхания. Хартли прикрыл глаза красивой мускулистой рукой. Теперь он не видел меня, и я с наслаждением рассматривала его тело, его вздымающуюся и опускающуюся грудь и чуть поникший член, уткнувшийся в мои простыни.

Супер. Осознание того, что мы сейчас сделали, стало просачиваться в мою голову. Дрожащими пальцами я вяла салфетку со столика у кровати и вытерла бедро.

– Прости, что запачкал, – сказал он напряженным тоном.

Его рука все еще прикрывала глаза.

– Без проблем, – прошептала я.

Он по-прежнему не смотрел на меня, и я стала гадать почему. Я сняла руку с его лица, но он тут же отвернул подбородок от меня к стене.

– Какого черта? Теперь ты чувствуешь себя виноватым?

Он выдавил полуулыбку:

– Держи карман шире, Каллахан.

– Тогда в чем дело?

Со вздохом он притянул меня к себе и уложил у себя на груди. Когда я посмотрела ему в глаза, то поразилась, увидев, что они подозрительно блестят. Поймав мой взгляд, он смежил веки.

– Это просто… Я хотел этого для тебя, – прошептал он. – Немного меньше дерьма в твоей жизни…

Мое сердце готово было разорваться по десяткам противоречивых причин. Секс с Хартли был потрясающим, и, Бог свидетель, я этого хотела. Но лежать в его объятиях – а лучше этого ничего не было в целом мире – и не иметь возможности ему об этом сказать было ужасно. Я люблю тебя, Хартли. Эти слова вертелись на самом кончике моего языка, но я проглотила их. Вместо этого я съязвила:

– Спасибо за бескорыстный акт проверки, что ты совершил ради меня.

Он откашлялся:

– Всегда пожалуйста. Мой пенис тоже благодарит тебя за то, что позволила ему поиграть.

Мое сердце сжалось, потому что этот ответ мало чем напоминал слова любви, которых я жаждала. И тогда я пошутила, как делала всегда, когда обстановка становилась чересчур напряженной:

– А что, парни всегда говорят о своем члене в третьем лице?

Хартли смотрел в потолок, его прекрасное лицо было задумчиво.

– Почти.

Мы молчали, пока наши сердца возвращались к нормальному ритму. Хартли поглаживал меня по волосам, и я не хотела думать, что будет дальше.

– Мне нужно задать тебе один вопрос, – наконец сказала я.

Когда он услышал мои слова, его лицо стало настороженным, так что я поспешила.

– Хартли, а что за дерьмо терзает тебя? Ты никогда не говоришь об этом.

Он усмехнулся.

– Ты заметила, да?

– Да.

Он перевернулся на живот и положил подбородок на руки. Теперь мы больше не касались друг с друга.

– Проблема в том, Каллахан, что я не могу говорить об этом сегодня.

– Правда? – спросила я, тоже переворачиваясь на живот. – То есть о моем дерьме мы говорим, а о твоем нет? – Это не казалось справедливым. – Ты и так уже весь в дерьме…

Тут я прикрыла рот рукой, но из него все равно вырвался смешок.

– Что?

Я закрыла лицо руками.

– Черт, не могу поверить, что только что сказала ты уже весь в дерьме.

Хартли хрюкнул. А потом мы лежали бок о бок и хохотали. И все шло так же, как и в любой другой вечер, за исключением того, что мы были голые.

Затем я услышала, как Дана отпирает входную дверь. Мы с Хартли смотрели друг на друга, прижав руки ко рту. Когда Дана прошла в общую комнату и включила телевизор, мы затряслись от беззвучного смеха. Мы не могли остановиться, пока я наконец не уловила звук льющейся в ванной воды. И даже тогда мы все еще задыхались и пытались справиться с приступами безудержного веселья.

Скоро в комнате рядом стало тихо – Дана легла спать.

Хартли глубоко вздохнул.

– Думаю, это сигнал, что мне пора валить, – сказал он.

Он медленно сел, нашел свои «боксеры» и втиснулся в них.

«Нет!» – захотелось крикнуть мне. Но я прикусила язык, нашла его футболку и передала ему, а потом через голову надела свою. Я не хотела, чтобы он видел, как я надеваю остальную одежду, поскольку делала это ужасно неловко и медленно. Так что я просто взяла одеяло с изножья кровати и накрылась им.