Год огненного жениха

— Я бы сказал, закономерность. Судя по опросу свидетелей, Грачев был редкостным Дон Жуаном, и появление в квартире очередной избранницы с помощью какого-нибудь подручного подъемного средства было его излюбленным приемом. Раньше ему эти проделки сходили с рук, дамы впечатлялись и становились легкой добычей, но в этот раз Грачеву просто не повезло. Муж вернулся с работы… в общем, все как в известном анекдоте с той разве что разницей, что закончилось все плохо.

— Но Сеня не единственная жертва в нашем издательстве! — нашлась Любочка. — Кроме него пострадали еще двое журналистов!

— И кто же они такие?

— Иван Черкашин и Женечка Кораблева.

— Тоже ваши коллеги?

— Да.

— В таком случае снимаю перед вами шляпу. Вы информированы куда лучше меня самого и всех прочих друзей и родных пострадавшего Грачева.

— Что это значит?

— До вас никто из них даже не упомянули при мне о трагедиях с этими двумя молодыми людьми. Почему так? И я делаю вывод, что никто, кроме вас, об этих случаях не знает.

— Очень может быть. Дело касалось сотрудников нашего издания. Другие знакомые Грачева об этих несчастьях могут и не знать.

— А почему никто из вашего интернет-портала не пришел ко мне, не позвонил?

— Просто другие не увязали эти три случая между собой, вот и не стали вам надоедать. Вообще не подумали, что здесь может быть связь.

И увлекшись, Люба добавила:

— И еще это потому случилось, что мои коллеги не знали, что трое ребят работали над одной и той же статьей. Вот поэтому они и сочли, что каждый несчастный случай произошел сам по себе. А что случились они фактически одновременно — это совпадение. А это не совпадение. Всех троих хотели запугать, убить или похитить.

— И кто?

— Человек, которому была посвящена статья.

— И кто он?

— Имени его я не знаю.

Следователь Трифонов нахмурился:

— А раз не знаете, то и нечего тут меня путать. Не знаю, кем вам приходился потерпевший, но обстоятельства его смерти говорят сами за себя. Нет ни малейшей причины подозревать в его убийстве кого-то третьего. Он пытался залезть к чужой женщине в койку и был остановлен ее мужем. Последний действовал жестко, но был в своем праве.

— Ну а вдруг это все было подстроено? Вдруг этому Бобрыкину заплатили, чтобы он скинул Сеню?

— Он его не скидывал. Грачев упал сам. Что касается Бобрыкина, то он мог вообще не говорить, что пытался схватить Грачева. Мог сказать, что у того просто закружилась голова, что он сам потерял равновесие и упал. Никто бы не доказал противного.

— Зачем же Бобрыкин оговорил себя?

— Представьте себе, есть еще в этом мире честные люди. Бобрыкин был потрясен смертью Грачева, считал себя в какой-то мере ответственным за эту трагедию и теперь хочет, чтобы суд вынес по его делу справедливое решение. А жить с нечистой совестью он не может.

Любе такая непоколебимая честность некоего Бобрыкина показалась довольно странным делом. Вообще, человеческие чувства — вещь весьма пластичная, способная меняться в зависимости от времени, места и обстоятельств.

Взять, к примеру, Аню, родную сестру Любочки. Аня от всей души ненавидела и при каждом удобном случае поливала грязью и всеми видами помоев семью своего мужа, его мать, его отца и его старшего брата. Кто-то скажет: известная история, ненавидеть свекра со свекровью дело вполне обычное и закономерное. И Аня лишь следовала общей тенденции. Но так было ровно до тех пор, пока родственники мужа прозябали в далекой глубинке, на нищенские пенсии и пособие по инвалидности старшего брата. А потом случилось чудо.

Инвалида брата удалось пристроить в «Красный крест», который и помог вывезти его на лечение в Германию, где тому сделали несколько операций. Потом ему дали вид на жительство, квартиру, приличное пособие, оплатили сиделку и домработницу, а также ежемесячно выдавали всякие приятные мелочи вроде денег на проезд и питание в больничной клинике во время прохождения всех процедур. Разумеется, брат, который скучал на чужбине, очень скоро попросил прибыть к нему мать и отца, которые и сами были на инвалидности. И что удивительно, это получилось. И мать с отцом также получили от доброго немецкого правительства квартиру, даже еще лучше, чем у брата, пособие, лечение и все такое прочее приятное и желанное. Чудеса, скажете? А я вам отвечу, чудеса, да и только.

Но на этом чудеса не закончились. Цепочка чудес еще только выстраивалась в семье Ани. Каким-то волшебным образом свекровь Ани внезапно из «жирной мерзкой жабы» превратилась в бедную больную, нуждающуюся в уходе и заботе женщину. Свекр из «вонючего и грязного алкаша» стал человеком, вынесшим в своей жизни такие тяжелые испытания, что вам и не снилось!