Год под знаком гориллы

Время в горах летело быстро. День за днем, месяц за месяцем, редко что-нибудь нарушало размеренный ритм жизни. Здесь, у самого экватора, продолжительность дня почти не меняется; температура одинакова круглый год; в горах не было того, что мы называем временами года, — просто в некоторые месяцы дожди шли более обильно, чем в другие. За все время жизни в Кабаре нас навестил только один человек. Администрация заповедника очень строго запрещала посещение района вулканов. Только Гренольд Коллинз, старый друг нашей семьи, пробыл у нас два дня в конце октября. Было так непривычно сидеть и разговаривать с третьим человеком, толкуя о делах столь далекого от нас внешнего мира. Интересы нашей жизни были сосредоточены в пределах хижины, поляны и леса, с населяющими его живыми существами, так что разговоры редко выходили из этого круга тем.

Гориллы были нашими ближайшими соседями, и мы судачили о их делах, как судачат о соседях: миссис Пятнышко поссорилась с миссис Черноголовой, миссис Мозолистая Джейн в первый раз позволила своему малышу прокатиться у себя на спине, поврежденный больной глаз у миссис Кривой, видимо, разболелся еще сильнее. Живя в тесном и постоянном общении, Кей и я научились угадывать заранее поступки друг друга, изучили все привычки до мелочей. Слова становились все менее нужными. Теперь легче было понять, каким образом гориллы так успешно координируют свои действия жестами и немногими звуками. Очевидно, такого общения вполне достаточно для их простой жизни. И лишь изредка Кей говорила со вздохом: «Как мне хочется поговорить с женщиной о кулинарных рецептах, тряпках, обо всем том, что тебя не интересует».

Радио у нас в Кабаре не было: мы не хотели нарушать покой нашей жизни шумами, долетающими из внешнего мира. От сотрудников Национального Парка никаких новостей никогда не поступало. Только раз в три недели, когда сменялся сторож заповедника, нам доставляли почту.

День почты! Когда наступал этот долгожданный день, Кей поминутно выглядывала из домика в надежде увидеть на опушке леса нового сторожа, пришедшего на смену. Иногда его присылали с опозданием на несколько дней, но рано или поздно он появлялся в сопровождении местного жителя, который тащил на себе его трехнедельный паек бобов, риса, сушеной рыбы и пива. Мы всегда с волнением открывали письма из дома и читали «Тайм» и «Ньюсуик», желая узнать, что же произошло за это время. Но через несколько часов внешний мир снова отступал далеко на задний план до следующего почтового дня.

Сторожа считали пребывание в Кабаре сущим наказанием. Они ненавидели такую жизнь: здесь было холодно и сыро, за исключением Андреа им было не с кем поболтать и выпить пива. Кей всегда беспокоилась, когда я в одиночку бродил по лесу целыми днями, а иногда оставался там и на ночь. Если она сама не шла со мной, то настаивала, чтобы со мной шел сторож. Для ее успокоения, я иногда брал его в поход, но, если гориллы были близко, оставлял в каком-нибудь месте ожидать моего возвращения. Вполне понятно, что большинство сторожей терпеть не могли эти прогулки: крапива обжигала им ноги, а лесные животные вызывали у них слепой ужас, который нисколько не уменьшался от того, что животные эти были им не в новинку. Однажды со мной был сторож Донати, рослый самоуверенный парень. Буйвол, чей сон мы, очевидно, потревожили, шумно выскочил из зарослей прямо на нас. Я встал за дерево, а Донати, громко вопя, пустился бежать по тропе, словно буйвол за ним гнался. Между тем животное просто пронеслось мимо нас и исчезло в лесу. Подобное происшествие случилось и с Десмосом, худым, мускулистым сторожем, в котором чувствовалась примесь крови батутси. Он шел прямо за мной, когда мы неожиданно наткнулись на группу горилл. Самец поднялся из зарослей и несколько раз оглушительно взревел. Десмос кинулся бежать вниз по откосу, и я увидел его только несколько часов спустя, когда он появился хромая, с вывихнутым коленом, которое он повредил во время своего поспешного «отступления». Судя по тому как они себя вели, мне начинало казаться, что «парковый сторож», или «сторож заповедника», совсем не должность, а почетное звание, не имеющее отношения к их прямым обязанностям.

Только раз в несколько недель или даже месяцев случались дни, когда наблюдения за гориллами не велись, например в сочельник. Накануне мы отправили Андреа и сторожа в их деревню и остались одни. Погода стояла отвратительная, густой туман волнами накатывался на луг, и в этой серой мгле лес то появлялся, то исчезал, как во сне. Протоптанная буйволами тропа вела от пруда вверх, на склоны Микено. Я пошел по ней в поисках рождественской «елки».