Год полнолуний

В постели без Тани было непривычно холодно и одиноко. Олег покрутился, прислушиваясь к бряцанью посуды, потом накрылся одеялом с головой. Стало теплее. Он вспомнил попугая, Мишины «йоги», усмехнулся. Если бы Олегу пришлось создавать свой мир, то он изготовил бы женщин без месячных… Жалко, они были бы не настоящие… Хотя, придуманные женщины не знали бы, что они не настоящие… Или знали? Мысли перескочили на драгоценные камни: сейчас при выращивании искусственных камней специально добавляют в расплав различные химические элементы, чтобы отличить их от настоящих. Вопрос: какой смысл делить камни на поддельные и настоящие, если между ними нет никакой разницы? Идея показалась здравой. Если сделать женщин, неотличимых от настоящих, значит они и будут настоящими…

Олег перевернулся на другой бок и, уже проваливаясь в сон, попытался вспомнить, что нужно, чтобы создавать женщин? Кажется, просто посмотреть на ладонь…

Во сне он недоверчиво усмехнулся и поднёс руку к лицу.

Ладонь оказалась мозолистой, исчёрканной всякими пророческими линиями — жизни, судьбы, здоровья. Ещё был застарелый ожог на мизинце — серебро полгода назад брызнуло; чернильное пятно на кончике указательного пальца. Ладонь как ладонь. Видит он её. Ну и что?

И тут же возникло удивление: а как он может её видеть? Ведь он же под одеялом! Или уже без одеяла?

Олег огляделся. Действительно, никакого одеяла нет. Просто комната. Потолок, да четыре стены. Четыре светло-серые стены, без окон, без дверей. Ни единого окна, ни единой двери, ни входа, ни выхода. Где же он? Как сюда попал?!

Олега охватил жестокий приступ клаустрофобии. Замурован!

Стало страшно — разум охватил дикий беспричинный ужас, словно человек оказался нагишом перед тигром-людоедом. Олегу страстно, всей душой захотелось ощутить в руках оружие, простое и надёжное, а лучше всесильное…

Меч, русский прямой обоюдоострый меч, да такой, чтобы не то что ворога или зверя, а любую стену как повидло резал! Будь она хоть деревянная, хоть каменная, хоть трёхслойной керамической брони!

И меч возник. Прямо в руке. Достаточно весомый, чтобы ощутить тяжесть оружия, но не настолько, чтобы рука уставала его держать — с длинным лезвием, сверкающим, как первый утренний луч. Клинок до середины украшен тонкой изумрудно-зелёной вязью. Эфес усыпан крупными жемчужинами, а головка завершена огромным плоским фиолетовым аметистом. Непритязательная огранка французским каре открывала глазу дрожащее, живое мерцание в самом сердце камня.

Олег поверил мечу сразу. Поверил, как человеку, ощутил, как друга. И даже понял, что у меча есть имя: Драккар. Страх исчез. Даже наоборот, появилось желание сразиться, встать с оружием в руках против достойного противника, скрестить клинки, увидеть ужас в глазах врага, услышать мольбу о пощаде, почувствовать радость победы. С кем сразиться? Естественно, с кем-то, олицетворяющим Зло.

Буквально из воздуха соткался чёрный плащ, подбитый кровавым бархатом, появился чёрный камзол, отделанный кружевами воронова крыла, заструилась над воротником коричневая дымка, обрела форму вытянутой, покрытой шерстью морды. Внизу мелькнул хвост. Шерсть на морде поползла назад, обнажая угольную кожу лица, длинный крючковатый нос, узкую щель рта, густые изогнутые брови. Фантазия быстро обрела ясность, и почти мгновенно выросли прикрытые панталонами козлиные ноги с раздвоенными копытами, вытянулись изогнутые рожки на голове.

Дьявол! Сам Дьявол. Впрочем, это естественно. Только Дьявол и есть истинно достойный противник.

Олег широко расставил ноги, слегка пригнулся, взяв меч обеими руками, и приготовился к схватке.

Дрогнули, поднимаясь, безресничные веки, сверкнули белки. Первый вздох — по комнате потянулся острый запах серы. Мелькнули между тёмных губ сахарные зубы — Дьявол качнулся, словно потерял на миг равновесие, раскрыл глаза и в упор посмотрел на Олега.

Кончик меча описал небольшой круг и вернулся в изначальную точку, Лёгкий и послушный, как продолжение руки. Дьявол медленно опустился на колено и склонил голову.

— Приветствую тебя, Создатель!

Драккар, словно сам собою, вскинулся вверх.

— Благодарю тебя, Создатель, за подаренную мне жизнь и клянусь служить тебе верой и правдой, и исполнять все твои приказы. Если ты желаешь моей смерти, то я готов погибнуть, благодаря тебя даже за тот краткий миг жизни, который ты дал мне своею волей.

— С чего ты решил, что я хочу тебя убить?

— Я второе из твоих созданий. Меч взял половину твоей души, мне досталась лишь четверть, но я ещё достаточно близок к тебе, Создатель, чтобы чувствовать твои мысли и желания. Если ты пожелаешь, я готов помочь создавать новый мир в соответствии с твоими желаниями, высказанными и невысказанными, и избавить тебя от необходимости обдумывать каждую мелочь.

— Мир в этой камере без окон и дверей? — Олег красноречиво развёл руками.

— Ты прав, Создатель. Сотворённое тобой однажды уже невозможно изменить. Но можно изменить ещё не созданное.

— В каком смысле? — кончик меча настороженно нацелился собеседнику в горло.