Я жду не дождусь, когда Кевин займется моими посылками. И тем не менее присутствие рабства в Библии меня озадачивает. И отсюда вытекает еще большая загадка. А именно: в наше время иудаизм в его лучших проявлениях – это религия сострадания, точно так же, как христианство в его лучших проявлениях. Сострадательный иудаизм борется за угнетенных, поощряет щедрость и так далее.
Но, читая еврейскую Библию, убеждаешься, что состраданием там часто и не пахнет. Большие фрагменты кажутся просто варварскими. Рабство. Око за око. Смертная казнь за все – от прелюбодеяния до проверки гороскопа. Одобренный Богом геноцид хананеев. И неравенство полов: за обет посвятить себя Господу с девочки берут три сикля, а с мальчика – пять. Значит, девочка ценится как шестьдесят процентов от мальчика.
Как же увязать современный иудаизм с реалиями Библии? Я встречал три основных подхода.
1. Древний Израиль был действительно варварским. Он был сексистским, расистским и полным насилия. Но иудаизм уже находится на другой стадии развития.
2. Древний Израиль вовсе не был варварским. Напротив, там на каждом шагу проявляли сострадание – даже по нынешним стандартам. Этот взгляд разделяют убежденные традиционалисты. «Око за око» не значит то, что вы думаете: за выбитый глаз надо заплатить
3. Древний Израиль – действительно варварский по нашим стандартам, однако по сравнению с другими обществами того времени этика там была на высоте. Да, существовала жестокость по отношению к врагам. Но по крайней мере небеспредельная. Например, рабов-евреев отпускали через шесть лет, и запрещалось убивать их. Да, «око за око» действительно означает, что надо выколоть обидчику глаз. Но это все же лучше, чем принцип «голова за око», которым руководствовались другие ближневосточные общества. «Око за око» – это способ прервать цикл насилия. И, конечно, существовала смертная казнь, но, если сравнить с законами Хаммурапи в Месопотамии, поводов для нее было гораздо меньше.
Насколько я понимаю, вариант номер три ближе всего к правде. Или, скорее, он будет точным с небольшими дополнениями. Авторы Библии были реформаторами. Как сказал мне один раввин, Библия – это «особое мнение меньшинства». Возможно, описанное в библейских преданиях общество – более развитое, чем было на самом деле.
А еще есть вариант номер четыре: вообще не разбираться с этим вопросом. Можно просто отвлечь слушателя: «Смотрите лучше сюда!»
Джули Галамбуш, одна из моих духовных советников и преподаватель религиоведения в колледже Уильяма и Мэри, объяснила мне эту тактику. Вы просто делаете вид, что в Библии вовсе нет жестокости. Во Второзаконии есть место, где написано, что евреи должны предлагать мир, прежде чем нападать на город за пределами Израиля. Если город сдается, вы берете его жителей в рабство. Но городам на еврейской земле даже нельзя предлагать мир. Просто убиваете всех – мужчин, женщин, детей, домашний скот. Словом, «не оставляй в живых ни одной души». В общем, шок. Но в «мидраше» нет ни слова о кровопролитии. Раввины фокусируются на части, в которой евреи предлагают мир. Они говорят: смотрите! Это проявление сострадания! (Тут я перефразирую.) «Очевидно, у раввинов есть этические возражения против этого отрывка, – говорит Галамбуш. – И они притворяются, будто речь идет о мире, который они одобряют, и ни о чем другом. Нельзя недооценивать радикальность раввинов».
Кажется, мой раб Кевин – хороший парень. Поэтому, наверное, я возьму четвертый вариант для толкования отрывков, которые разрешают по-библейски его избить.
День 237, после обеда. Джасперу недавно сняли гипс, но травмам нет конца. Сегодня он споткнулся и упал во время слишком активного танца под шедевр группы The Wiggles[191]
«Фруктовый салат». Я вижу, как он летит лицом вперед и бьется лбом о дверной косяк. Слышен ужасный стук, будто бейсбольный мяч отбили от стены.Я поднимаю его. Он уже в слезах. Рассматриваю лоб – там маленькая шишка.
– Приложим тебе лед?
Он продолжает завывать, открыв ротик.
Еще раз проверяю шишку. Она уже выросла, причем настолько, что становится страшно. Такие шишки бывают у Фреда Флинстоуна[192]
, когда в каменоломне в него попадает камень. Как будто Джасперу под кожу вставили мячик для гольфа.