GOD SAVE THE QUEEN (СИ)

Со вздохом девушка обходит очередной шкаф. Рукой проводит по корешкам книг, пальцами касается полок и смотрит под ноги.

«Мы подошли к концу».

Тоскливо.

Эверт направляется туда, где заметила Сесилию Аллен.

Пряталась она не слишком надёжно. 10:04 AM

«Нужно было поверить ей. Нужно было не приходить».

Лесли, прижимаясь к стене, скрытой за горой рассортированных по полкам книг, смотрела в пустоту. Всё это время она, как и большинство, молчала, содрогаясь при каждом новом хлопке. Девушка, кажется, уже смирилась с тем, что её жизнь оборвётся здесь, в грёбаной школе, которую она ненавидела всеми фибрами своей души.

Она не задыхалась от истерики и не билась в конвульсиях, не тряслась в припадке. Будто бы ей вообще плевать на происходящее: на ловушку, в которой она оказалась, на свои последние минуты, на трупы людей, с которыми она не была знакома.

«А, может, они это заслужили».

Лесли сидела неподвижно, просто дожидаясь конца. Сознание отказывалось принимать, что, вероятнее всего, скоро прекратит свою работу, совсем как разряженный аккумулятор. Ожидая там, Вест, наверное, переосмыслила всю свою жизнь.

Чашка с зелёным чаем, который она в спешке не допила утром, до сих пор стоит на столе в кухне. Недочитанный «Процесс» Кафки валяется где-то в комнате, и она даже не помнит, положила ли закладку между пятьдесят шестой и пятьдесят седьмой страницами.

Когда раздаётся очередной выстрел и падает очередное тело, а Эстер приближается к её шкафу, Лесли закрывает уши руками и отпускает голову.

Утром она нагрубила матери. Причина конфликта? Уже не помнит. Не то что нагрубила – прикрикнула. Наверняка – абсолютная мелочь, но будет очень досадно, если последнее воспоминание её мамы о ней будет именно таким.

Хотелось бы ей извиниться.

Пальцы обеих рук смыкаются замком вокруг шеи. Лоб упирается в колено. Пустота в грудной клетке начинает болеть.

Вчера Вест ударила младшего брата за то, что тот взял её маркеры без спроса. Нужны ли были они ей? Она не пользовалась ими уже несколько месяцев, но они всё равно постоянно где-то валялись – на столе, на полу или возле многочисленных блокнотов. Наверное, Лесли была ужасной сестрой.

«Мне так жаль».

Высокий голос какой-то девчонки, которую, вроде, звали Сесилия, режет слух. Ей, по всей видимости, тоже не удаётся сдержать эмоций, потому что интонация меняется по мере того, как она говорит. Ничего нестандартного для данной ситуации, что-то типа: «пожалуйста, отпусти, я буду хорошей девочкой, никогда никого не обижу и в жизни не причиню вреда, да, я знаю, что натворила много херни и издевалась над тобой вместе с другими, но ты меня всё равно отпусти».

Как

же

тупо.

От безысходности девушка ухмыляется. Она не знала, почему не испытывала дикого страха, как все другие, почему не тряслась за свою шкуру. Может, ей всего-навсего не верилось, что всё может оборваться просто так, не укладывалось в голове. Может, ей самой хотелось умереть.

Выстрел. Теперь Сесилия молчит.

Интересно, пострадал ли кто-то от взрыва на первом этаже? Минуты тянутся слишком долго.

Второй выстрел. Вест начинает волноваться.

Ещё неделю назад она поставила перед собой цель подтянуть оценки. Неужели жизнь была скучна аж настолько?

Прикладывает руку к лицу и устало потирает глаза. Наверное, мама расстроится, когда увидит её остывший труп.

Эстер больше ни с кем не церемонится. Третий – умирает ещё один ученик Нортфилда.

«Подошла моя очередь?»

Мысли быстрым вихрем начинают кружиться в её голове. Прокручивает разные воспоминания – и те, которые приятны, и те, что не очень. Нервно стучит пальцами по полу и учащённо дышит, когда Эверт идёт к ней.

Лесли уже знает, что она – последняя. Волнение тугим узлом связывает её внутренности.

«Надеюсь, это не будет больно».

Но Эстер останавливается на полпути, как будто бы о чём-то размышляет.

«Что?»

Девушка прислушивается: она не сдвигается с места уже несколько секунд. Стоит.

Сердце замерло.

«Почему она ничего не делает?»

Высовываться ей всё равно ни капли не хотелось, поэтому Лесли, скованная напряжением и будто бы оглушённая тяжёлой тишиной, продолжила сидеть, скрываясь за книгами.

Эстер уходит.

«Какого чёрта?»

Наверняка она знает, где находится Вест. Наверняка она хочет убить её, как и остальных. Но что ей мешает?

— Я ещё тут, – вырывается у неё, и в этот момент девушка удивляется, ведь сама не поняла, как произнесла эти злосчастные слова, зачем это сделала и что будет после них.

Может, они станут причиной её смерти?

Лесли пробирает дрожь, потому что слышит, как она останавливается. Останавливается и до сих пор молчит.

И, после чертовски долгой минуты, которая, казалось, тянулась целую вечность, звучит ответ:

— Я знаю.

Девушку всю передёргивает. Только сейчас она понимает, насколько близка к концу буквально всего, понимает, что заперта в одном помещении с убийцей, с человеком, расстрелявшим из дробовика несколько подростков (может, даже десятков).

Понимает, что хочет жить. Понимает, что только что сама перечеркнула возможность выбраться отсюда живой.

Закрывает рот ладонью. Отползает назад.