Год со Штроблом

А потом, тяжело вздохнув, Зинаида добавила еще кое-что от себя. Так, по крайней мере, показалось Шютцу, потому что Юрий больше не сказал ни слова.

— И еще дедушка Юрия говорил: «Мы семья веселая, значит, нам обязательно и выпить, и закусить, и песни попеть положено. Если солнышко светит или ночь лунная — в поле под стожком посидим или в лесу на полянке. А дождь польет или ветер сильный задует — в доме устроимся».

— Мудрый был дед, — буркнул Шютц, а сам подумал: «Хорошо вам, среди ваших нет Зиммлера, у которого сегодня одно на уме: как бы побыстрее смотаться домой; нет и Вернфрида — этот ходит с кислой физиономией, потому что не смог вовремя получить сегодня свой сварочный аппарат, он в таком настроении кому хочешь праздник испортит. А Эрлих? Он что-то приболел, не в духе и вообще хандрит. Хотя такой пикник — его, профорга, дело. Ну, не знаю…»

А вслух сказал:

— Договорились! Значит, сегодня! Кто отвечает за подготовку?

— Вот кто! — воскликнула Зинаида и подтолкнула вперед Сашу. — Раз ты профсоюзный лидер — докладывай.

Но Саше было что-то не до шуток. Он мягко, но решительно отвел руку Зинаиды и сказал: за ним, дескать, дело не станет, что надо, закупят.

Юрий похлопал Шютца по спине.

— Ты чем озабочен, секретарь? — переводила Зинаида. — Тебе что, для встречи с друзьями специальная программа нужна? Нет? И нам — нет! Так о чем голова болит, секретарь?

Честно говоря, кое-какую озабоченность Шютц все же ощущал. Особенно потому, что предстояло предстать перед Бергом и объяснить, почему для встречи с друзьями никакой программы не требуется.

Выслушав его, Берг добродушно спросил:

— Один вопрос: как ты считаешь, имеет такая встреча политическое значение? Вот видишь! Если вы ее плохо организуете, это и будет иметь политическое значение!

«Вот так поворот!» — подумал Шютц, а вслух сказал:

— Этот твой аргумент для меня — прямо цирковой номер! Надо же…

Берг нахмурился для вида:

— Я тебе покажу цирковой номер! — и безо всякого перехода: — Вы пиво достали?

Шютц настолько удивился, что Берг счел нужным пояснить свою мысль:

— Я всего-навсего спросил тебя, достали вы пиво или нет? Что глаза вытаращил? Ну, бочонок пива, наши фирменные пивные кружки — керамические? А сардельки, чтобы пожарить? Вы ведь, как я понимаю, собираетесь отдохнуть на природе? Кому уха, а кому и сардельки. А что, если Юрий с рыбалки придет с пустыми руками? Надо и такой вариант предусмотреть, иметь на всякий случай свой НЗ. Да продумайте, какой сувенир подарите друзьям. Вазу или шкатулку — словом, смотри сам! Чтобы память о встрече осталась. Разве это не политика?

— Боже мой, — вздохнул Шютц, — ты хочешь превратить пикник в фестиваль! С вручением вымпелов и сувениров. Хорошо еще, что я не сказал тебе, где мы собираемся. Не то ты явился бы и организовал бы все на уровне мировых стандартов! С тебя станется.

— Не-ет, — улыбнулся Берг. — Это твоя забота. Но если захочется, приду. Или ты думаешь, что я вас не найду? Да, у меня к тебе серьезный разговор.

Он вот зачем вызвал Шютца: в ближайшее время ожидается визит. Совместная правительственная комиссия ГДР и СССР хочет удостовериться в ходе монтажных работ.

— Всем необходимо уяснить себе, что это значит — принимать правительственную комиссию такого уровня, — Берг подчеркивал каждое слово. — На стендах должен быть показан и ход соцсоревнования, и выполнение плана. И наведите чистоту повсюду! Не только на рабочих местах. Знаешь сколько за праздничные дни собралось на лестничных клетках, в местах для курения всякой дряни — окурков, смятых газет, апельсиновых корок. Герд, дружище, чтобы все у вас блестело…

Уходя из кабинета Берга, Шютц спрятал в карман листок бумаги, на котором записал целый ряд замечаний и пожеланий. Кое-где он написал в скобках: «Отвечает Эрлих!» Кое-где поставил знак вопроса.

Сел на велосипед, поехал к Норме.

— Ты должна мне помочь, — сказал он и перечислил, что ей закупить для встречи на вечер.

— Вы что, с ума посходили? — спросила Норма. — Одному хочется, чтобы я работала по воскресеньям, другому — чтобы я была у него на побегушках. Когда я пришла сюда, мы ни о чем таком не договаривались!

— Ну, ну, не ершись, — сказал Шютц. — Или что-нибудь опять стряслось?

— Нет, ничего, — зло отрезала Норма.

Но все-таки записала все, о чем просил Герд. Зазвонил телефон, она с недовольным видом схватила трубку и вдруг просияла — на другом конце провода Уве!

— Как это ты вычислил наш номер телефона? — крикнула в трубку Норма. — Ты просто фокусник!

— Спроси его, успел ли он за это время жениться? Или, может, его уже назначили министром? — подсказал Норме Шютц.

— Он говорит, выбор невест богатый, но время терпит. А министр у них в расцвете сил, придется набраться терпения, — рассмеялась Норма.

— Тогда за чем же дело стало? — Шютц вырвал у Нормы трубку из рук. — Приезжай, отдохни на море!

А Уве возьми и скажи, что как раз и собирается заглянуть к ним, может быть, даже на этой неделе. «Что, довольны?» — и положил трубку.

— Вот и пойми его, — сказал Шютц Норме немного погодя.

Та убрала руки с клавиатуры и вопросительно посмотрела на брата.