Год собаки

Когда мы сидим дома, он устраивается у дверей комнаты — охраняет хозяина. Стоит мне крикнуть, выругаться, что-нибудь пробормотать, издать любой необычный звук, просто уронить что-нибудь — и в мгновение ока он оказывается рядом, готовый служить, оберегать и защищать.

Он знает, что я хромаю, и всякий раз, когда мне случается споткнуться или упасть (а такое бывает довольно часто), немедленно подбегает, взволнованно суетится вокруг меня, лижет руки, старается помочь. Он напоминает мне Лесси. Если когда-нибудь со мной случится беда, я не колеблясь прикажу: «Девон, мальчик, беги позови на помощь!» И не сомневаюсь, он бросится прочь, залает у первых же дверей, приведет ко мне первых же встреченных прохожих. Быть может, это просто фантазия. Но, возможно, однажды мне придется это проверить.

Теперь я гораздо лучше узнал Девона. Под маской непокорного бунтаря скрывается добрая душа, щедрое, отзывчивое и нежное сердце.

Покончив со своими страхами и комплексами, он стал спокойным и благовоспитанным псом. Теперь понятно: он с самого начала понимал, что от него требуется, просто не видел причин подчиняться моим желаниям. Он больше не прыгает на столы, не сбрасывает на пол телефон, не бегает, как безумный, по дому. Ест только из своей миски, Стенли оставил в покое, а за Джулиусом неустанно наблюдает и, кажется, им восхищается. Но он не потерял ни гордости, ни неукротимости. Девон по-прежнему рабочий пес.

Старина Хемп и Старина Кэп смотрят на Девона с небес и наверняка гордятся таким потомком.

Люблю, люблю, люблю

На прогулках Стенли по-прежнему отставал от нас, и не случайно. Наш чудный пес болен — и болен смертельно. Так сказал нам ветеринар.

Поначалу мы не могли в это поверить. Стенли исполнилось семь лет, но он по-прежнему был по-щенячьи весел и игрив, и глаза его блестели все той же радостью жизни.

Доктор Бренда Кинг — отличный ветеринар: опытный, прямой и надежный. Она очень любит собак и во время приемов часто больше разговаривает с ними, чем с их хозяевами. Ее диагнозы и рекомендации обычно коротки, но дельны и полны смысла.

Стенли был у нее уже не впервые. Он поздоровался, ткнувшись носом доктору в руку, и охотно пошел вместе с ней к рентгеновскому аппарату — только немного обеспокоился, когда увидел, что я остаюсь ждать его в кабинете. Немного погодя доктор Кинг вошла и прикрыла за собой дверь. Дурной знак. Она хорошо знала моих собак и всегда питала к Стенли особенную слабость.

— Новости у нас неважные, — проговорила она суховатым «докторским» тоном, однако глаза выдавали ее истинные чувства. — У Стенли нарушение сердечной деятельности, и оно прогрессирует.

Впервые она заметила перебои в сердечном ритме несколько месяцев назад, но тогда они были слабыми и не влияли на самочувствие пса, а значит, и не требовали специального лечения. Но сейчас исследование показало совсем иную картину. Кроме того, продолжала она, рентгеновские лучи выявили второе заболевание — подозрение на тяжелую дисплазию бедра, часто поражающую лабрадоров и золотистых ретриверов. При беге или долгой ходьбе у Стенли начинает болеть нога. Эта болезнь будет прогрессировать, и через некоторое время он станет хромым.

— Удивительно, что он все еще гоняется за мячом, — добавила доктор Кинг.

Я подавленно кивнул, думая про себя, что Стенли будет гоняться за мячом до последнего издыхания.

Гораздо больше тревожила и меня и врача быстро прогрессирующая болезнь сердца. Мы договорились, что я привезу Стенли в клинику еще пару раз, один раз — утром после сна, другой — после прогулки. Мы проведем все необходимые проверки, чтобы убедиться.

С каждым следующим посещением новости становились все хуже. У Стенли отказывало сердце. Исход был ясен без слов, и доктор Кинг даже не пыталась ободрить нас или внушить надежду.

В жизни собачника бывают два трудных решения. Одно — покупать ли собаку, и если да — какую, где и у кого. Второе решение неизмеримо тяжелее: ты должен решить, когда усыпить своего любимца. Некоторые люди стремятся поддерживать жизнь своих питомцев до последнего; некоторые и себе выбирают такую же судьбу. Буду откровенен: я к таким не отношусь.

Бренда Кинг сказала мне однажды, что самое сложное в работе ветеринара, как и в жизни собачника, — необходимость решать за животных. В отличие от людей, собаки не могут решить, что им нужно, и настоять на своем. Лишь некоторым везет: они живут с людьми, которые знают их, борются за них, обращаются с ними гуманно и думают прежде всего об их интересах.

— Вам необходимо понять не только чего хочет сама собака, — в своей обычной суховатой манере объясняла мне доктор Кинг, — но и что будет для нее лучшим выходом. За вас этого никто не сделает.

Такое решение нельзя принять мгновенно, по наитию. Оно должно было вырасти из десятилетий моего жизненного опыта, из миллионов факторов, сформировавших мою личность и взгляд на мир. Это было огромное, пугающее решение. Тем более пугающее, что я очень любил Стенли — ласкового и игривого пса, рядом с которым мир для меня становился добрее и светлее.