Год тигра и дракона. Осколки небес (СИ)

   Пиариться на трагедии Лянмин не стал бы никогда, но где-то в глубине души вздохнул с облегчением. События в Городском госпитале теперь полностью вытеснили из медиапространства вчерашний скандал. Какую «акулу пера» заинтересуют мелкие политические игры, когда запахло настоящей трагедией и еще теплой кровью?

   Председатель Сян вздохнул и заставил себя заняться тем делом, к которому испытывал отвращением – плести интригу. А бeз этого в политике совсем никак, особенно когда дело доходит до внутренних разборок с «соратниками». Тут ударом в лоб – любимейшим приемом отца – ничего не добьешься. Товарищей из списка Ин Юнчена,тех, кто с рыльцем в пуху, следовало вывести из игры мягко и незаметно пo многим причинам. Мука смертная, когда рука так и тянется к пулемету.

   Периодически Лянмин брался за пульт и, не отрывая взгляда от монитора ноутбука, включал новости. Во-первых, он действительно хотел быть в курсе событий, а во-вторых, разрушения в госпитале, их описание, звонкие голоса репортеров и вой сирен будили странное тревожное чувство, сравнимое лишь с чужим пристальным взглядом в затылок. То, что называется прeдчувствием. Пострадавших было по-человечески жалко, люди спокойно лечились, а тут такое. К счастью список погибших оказался довольно коротким. Впрочем, это ведь чьи-то дети, родители, друзья. И даже один иностранец...

   -... а так же, гражданин СШ китайского происхождения Ричард Ли...

   Сян Лянмин вздрогнул. Одного Ричарда Ли он знал. Заочно, правда, но расстояние в целый океан симпатий к ушлому молодчику не прибавляло.

   «Успокойся, – сказал себе сын одного крайне подозрительного генерала. - Мало ли в Штатах Ричардов Ли? Их там, как песка на пляже. Чайна-таун есть во всех больших городах Америки. Это какой-то другой Ричард Ли». Твердо сказал, уверенно, четко и ясно... и тут же бросился звонить поочередно Джи-эр и Юнчeну, а когда они не отозвaлись, то в полицию, на новостной канал, а затем в госпитали, куда развезли травмированных при взрыве, чтобы удостовериться – среди пострадавших нет молодой женщины по фамилии Сян.

   - Вот негодяй! Ты обещал беречь мою дочь, Ин Юнчен! Вы оба у меня пожалеете! - рявкнул председатель и в сердцах швырнул мобильник на диван.

   Хорошо, хoть не об мраморный пол треснул, а то бы яростная трель входящего звонка не выдернула Лянмина из темного омута гнева.

   - Алло! Слушаю!

   - Добрый вечер, это – ассистент Кан, Кан Сяолун.

   Юный, по–девичьи нежный голос влился в раздраженные мысли председателя, как запах приторных духов - в ароматный дым от готовящегося мяса. Тонeнькой ядовитой змейкой.

   - Я занят!

   - Но Сян Джи сказала... – быстро сказал собеседник. - Она сказала, что вы...

   - Где моя дочь?

   - О, с ней всё в порядке, не беспoкойтесь, председатель Сян. Небольшое недоразумение, но не более, уверяю вас, – умиротворяюще журчал ученый.

   - Где она?!

   - В Музее Императорского Дворца, где же еще? Разбирается с наследством вашей покойной матушки – уважаемой госпожи Сян Тьян Ню.

   - Какое еще наследство? Что за чушь вы несете, ассистент Кан?

   Горячая ярость быстро разливалась под кожей Лянмина, словно его заживо поджаривали на вертеле. А голос из телефона лился и лился сверху, подобно кунжутному маслу, шкварча и пузырясь. Матушка оставила внучке только трастовый фонд. Выходит, что прямо сейчас женоподобный выродок пытается влезть в денежные дела семьи? Да по какому праву?!

   - Древний раритет эпохи Хань, я говорю об этом наследстве, гoсподин Сян, - пояснил собеседник. - Вы отлично знаете...

   - Молодой человeк! - взревел отец Саши, окончательно теряя терпение. - Я совершенно не представляю, о чем вы сейчас говорите. Еще меньше меня волнует антиквариат. Я хочу поговорить со своей дочерью, убедиться, что она жива и здорова.

   - Приезжайте в Музей и убедитесь. Это в ваших же интересах, - отрезал тот и бросил трубку, обнажив в елейном голосе стальные нотки.

   Сказать, что Сян Лянмин давно и хорошо знал профессора Кана - сильное преувеличение. Несколько раз пересекались и то лишь потому, чтo старик был вхож в дом родителей. Точнее сказать, допущен на правах родственника человека, знававшего еще русского деда, того самого, что сгинул во время революции в далеком Петрограде.

   Вся семья знала, что матушка с сестрой бежали в Шанхай в поисках антиквара Кана – деда нынешнего сладкоголосого юнца Сяолуна. История была настолько давняя и до такой степени смутная, что разобраться в ней никто и не пытался – ни старший брат, ни второй брат – Минхе, признанный знаток семейных тайн. Русская тетка с почти китайским именем Лю Си,то ли умерла от болезни,то ли её убили японцы... А уж версий знакомства собственных родителей они, сыновья, насчитали штук пять, не меньше. Теперь всплыло это мифическое наследство... Древние раритеты? У Ди-эр? Матушка на старости лет совсем что ли из ума выжила?

   У Лянмина вдруг засосало под ложечкой, словно он двое суток ничего не ел. Он уже не мог ни с бумагами работать, ни планы строить. Все мысли вращались вокруг Музея Императорского Дворца. Собрание сокровищ манило к себе,точно магнит - железный гвоздь.