Год ведьмовства

Иммануэль остановилась вместе с ним и заглянула в открытую дверь. В центре комнаты стояла мать Эзры, Эстер Чемберс. Иммануэль видела ее лишь мельком, в зале собора или через церковный двор, но и этих беглых встреч ей хватило, чтобы признать, что это была одна из самых красивых женщин, которых доводилось видеть Иммануэль. Эстер была высокой, совсем как Эзра, разве что немного худощавой. Голубые вены ползли по ее бледной шее, поднимаясь к вискам. Волосы, того же чернильно-черного цвета, что и у сына, она собирала в пучок на макушке, который крепился одной-единственной золотой шпилькой. Подойдя ближе, Иммануэль уловила в воздухе запах жасмина.

Женщина окинула ее взглядом, и бледная улыбка скользнула по ее губам и исчезла в то же мгновение.

– Кто твоя подруга, сын мой? – спросила она, снова посмотрев на Эзру.

– Это мисс Иммануэль Мур, – он отступил в сторону, чтобы женщина могла лучше ее разглядеть. – Мисс Мур, позвольте представить вам мою мать, Эстер Чемберс.

– Ага, – протянула женщина, и на ее лице снова мелькнула эта улыбка, точь-в-точь как у Эзры. – Дочь Мириам.

– Да, мэм, – прошелестела Иммануэль в ответ, уставившись себе под ноги.

Ни для кого не являлось секретом, что женщина, стоявшая сейчас перед ней, была любимой женой пророка.

– Прошу, зови меня Эстер, – она вложила свою холодную руку в ладонь Иммануэль. – Очень приятно с тобой познакомиться.

Иммануэль кивнула и выдавила улыбку. Она ожидала, что женщина уберет руку, как того требовали Предписания, но этого не произошло. Она продолжала сжимать пальцы Иммануэль, пока ее зеленые глаза скользили по ней, бесстрастно оценивая.

– Что привело тебя в Обитель?

Вмешался Эзра.

– Она пришла повидать Лию.

– Лия, насколько мне известно, в западном крыле, – сказала Эстер тише. Вблизи внимание Иммануэль привлекло нечто такое, чего она до сих пор не замечала. В уголке рта у Эстер темнел синяк, почти незаметный под слоем белильной пудры. – Она сейчас не отходит от пророка. Сегодня он был весьма… беспокоен. Вероятно, лучше отложить визит до будущих времен.

Эзра долго молчал, внимательно вглядываясь в лицо матери.

– Я поговорю с ним.

– Даже не вздумай, – отчеканила Эстер неожиданно резко, но продолжила, уже взяв себя в руки и нацепив на лицо добродушную улыбку. – Не забывай, у тебя гостья. С твоей стороны было бы некрасиво бросить ее одну. Прошу, ступай своей дорогой, и пусть Отец благословит твой путь.

Эзра притих после того, как его мать удалилась к себе в комнаты. Он запер за ней дверь на замок и молча зашагал прочь, сунув руки в карманы и уставившись под ноги, погруженный в хмурую задумчивость. Иммануэль хотелось его растормошить, но она понятия не имела, как это сделать.

Она не вполне понимала, что произошло с Эстер в коридоре, но подозревала, что это как-то связано с пророком и синяком в уголке рта Эстер. От одной мысли, что Лия проводит время с пророком, когда тот пребывает в скверном расположении духа, внутри Иммануэль все переворачивалось. Пророки – всего лишь мужчины, а мужчинам присуще ошибаться, и они нередко склонны к плотским страстям и даже к насилию, когда их гнев выплескивается наружу.

В конце концов, пророк – это не более чем сосуд Отца, а Отец мог быть не только милосердным богом света. Он представал также яростью и огнем, громом и молнией, и часто использовал свое всемогущество, стирая ведьм и язычников в порошок. Иммануэль могла только вообразить, насколько опасным может стать мужчина, охваченный этой праведной яростью.

Вскоре, миновав несколько тускло освещенных коридоров, они вышли в широкую галерею. Та заканчивалась парой двойных черных дверей, почти вдвое выше Иммануэль. Ей пришло в голову, что эта часть здания должна была быть первоначальным элементом постройки, где молились первые верующие.

Эзра достал из заднего кармана ключ и вставил в замочную скважину. С мягким щелчком засов сдвинулся с места. Обе двери распахнулись, и Эзра с Иммануэль вошли в библиотеку.

Иммануэль никогда не видела столько книг в одном месте и в одно время, и наверняка больше никогда не увидит. Библиотека не шла ни в какое сравнение с каморкой, запрятанной в глубине школы. Это был полноценный собор, только вместо скамей здесь высились книжные шкафы, бесконечными рядами выстроившиеся от алтаря и до самого порога, где она стояла. Витая лестница у правой стены вела на верхний ярус, где раньше находился орган, но сейчас от него оставалось лишь несколько торчащих ржавых труб, между которыми были зажаты покосившиеся шкафы. Спереди площадку перекрывали кованые железные ворота – копия тех, что окружали саму Обитель.

– Вот и она, – сказал Эзра, взмахнув рукой. – Библиотека пророка.

– Она огромная.

– Пожалуй, что так, – ответил Эзра, как будто раньше не задумывался об этом.

Наверное, так оно и было. В конце концов, он не знал иной жизни, кроме как в роскоши Обители. Жестом он поманил Иммануэль за собой и провел мимо книжных шкафов к лестнице, которая спиралью вилась к органной площадке. Подобрав юбки, Иммануэль стала подниматься следом за ним, и Эзра по-джентльменски подал ей руку.