Год Ветра

В старом храме всё было удивительно особенно собака на иконе с человеческим телом. У изображённого оборотня был меч на плече и крест в руках, латы железные и юбка. По одной из легенд святой Христофор был невероятно красив, и девочки его преследовали даже в церкви, не давая молиться, поэтому он попросил у Бога обезобразить его. И я тогда испугалась, что Илья попросит у Бога себе собачью голову. Нет, я не дура совсем, Ветер бы не получил собачью голову, но заместо меня мог попасть в огонь по просьбе к Богу. Ведь мы такие наивные, просим себе испытаний, наказаний, а потом страдаем. Пусть лучше я покалеченной останусь, чем такой красавец как Илья Ветров. Не надо ему обезображиваться.

Икона святого Христофора произвела на меня сильное впечатление, в тот день я пришла в церковь покусанная собаками. Они не специально, просто я неправильно их кормила. А вышла со здоровыми руками.

До сих пор думала, как так получилось.

Мы с Ильёй закончили танец. Целовались сладко, и, не сказав ни слова, отправились гулять.

Нравилась мне лестничная клетка, широкая лестница и шахта лифта с решётками. Сосед с таксой за руку поздоровался с Ильёй и смешно так, по-старинному, приподнял передо мной шляпу, чуть поклонившись.

Обожала Москву! Она невероятно разная, здесь так много необычных людей!

Мы проходили мимо маркета. У лестницы в магазин сидела старая толстая собака в ожидании, что покупатели её покормят. И её кормили, не повернулся бы язык назвать эту добрую подушку на лапках бездомной. В кармане своего пальто я взяла конфету. Положила её на ладонь и подошла к собаке.

Просто правильно кормить надо не с пальцев, а с ладони. Собака слизала конфету и вылизала мне руку.

Мы двинулись с Ильёй дальше. Всё так же сплетаясь пальцами в полном молчании.

Нам было о чём поговорить. Но иногда приятно вместе помолчать. Он это понимал, и я тоже хотела так.

В общем-то мы нашли друг друга.

Есть время подумать или вспомнить.

Между нами даже тишина особенная, любовная и нежная.

Так вот, в том храме, где висела икона Христофора, Илья купил мне деревянный крестик. Он первым сгорел, когда я в бараке попала в огонь. И нагнувшись в больнице, чтобы посмотреть на свои ожоги я видела отпечаток на коже в виде креста. Тогда даже серебристый мышонок на браслете расплавился. Теперь ничего не было, но…

— А продаются такие крестики, которые не горят и не плавятся?

— Ничто не вечно, — прошептал Илья.

Ему до сих пор причиняли боль воспоминания. Ведь я, попав в пламя, была в шоке, даже не поняла что произошло, боль я только в больнице ощутила. А он… Я горела на его глазах, и он орал от ужаса, схватившись за волосы.

И поседел он от этого. Теперь голова разноцветная от краски. Ну, для обычных людей, наверное, незаметно, но я-то видела по-другому.

— Тугоплавкие металлы есть. Давай закажем тебе крест из платины.

— Вау! И с бриллиантом. И, пожалуйста, в сердечке. Однажды видела в Новгороде артефакты с раскопок. Там был старинный крестик из серебра, он прямо в сердечко вставлен.

— Нарисуешь? Я отправлю ювелиру.

— Да! — обрадовалась я.

Илья прижал меня к себе и поцеловал в висок.

Вот такая у нас маленькая семья.

В церкви я стояла, как потерянная, мало что понимала. Если бы Илья мне не сунул распечатанные на русском языке молитвы, то в жизни бы не догадалась, что мы благодарим Бога и просим у него подать нам всякого хорошего и разных земных благ. Одним словом, стояли, попрошайничали.

Ничего сложного. Раз в неделю можно и сходить. С Ильёй после службы ушли гулять по Москве. Посидели в кафе и заглянули в аптеку. Нам нужно было запастись для личной жизни разными штуками. В общем-то прогулка закончилась быстро, в магазине купили всё для домашних пельменей и побежали на квартиру, взявшись за руки. Мы хотели друг друга. Секса и любви.

****

«Всё пройдёт, Мышонок. Вся боль и беспокойства, это период жизни такой. Как всегда. Ты же учила фразеологизмы. Так вот жизнь – это зебра, полоска чёрная, полоска белая. То у нас всё плохо, то невероятно хорошо. Но это лучше, чем одна сплошная серость. Поэтому, как бабушка учила: дыши глубоко и правильно. Можешь доверять Дамику, мы с ним не общались в последнее время, но я предупредил на твой счёт. И помни всегда, что папа тебя очень сильно любит».

Папа написал это письмо за две недели до смерти, когда ездил в Москву по делам. Он оставил в этом сейфе много денег, документы на квартиру и машину. Подарки. В золотистой шкатулке лежали украшения, к каждому из них прилагалась бирка с описанием драгоценных камней их квалификация, а так же пробы металлов и ценники, видимо, чтобы я знала, сколько он потратил. Красивые вещи, но наверху, когда я открыла крышку, лежала розовая подушка из бархата. А не ней золотая цепочка с милыми шариками и подвеска: смешной мышонок обнимающий голубой аквамарин. Точно такого же, но серебряного мышонка и на браслете Илья подарил мне перед трагедией. Расплавился мышонок, когда я горела.