Год волка

Отовсюду слышались лязг железа и крик сражающихся. Дико храпели и били копытами, взбивая грязь, кони. Визжали женщины, плакали дети. Я пошевелился и попытался встать, но чей-то сапог, упертый мне в спину, еще сильнее вдавил меня землю. Трость, выбитая из моих рук, лежала в стороне. Внезапно мимо пронесся всадник. Он на ходу ударил одного из разбойников мечом, снося ему половину головы. Кровь брызнула так, что окатила сопротивляющуюся Мари и державшего ее разбойника, с ног до головы. Девушка, не смотря на шок, все же сумела вырваться и, толкнув своего пленителя со всей силы в грудь, побежала, но ее тут же настигли и повалили на землю. Конник, проскакав второй раз, зарубил еще одного. Разбойник прижавший меня к земле отскочил в сторону, уходя из-под удара конного воина. Я резко вскочил на четвереньки и бросился к трости. Меня схватили в тот самый момент, когда я уцепился за ее основание. Трость отняли, больно ударив по пальцам. В третий раз конник уже не вернулся. Зато несколько воинов с нашего эскорта, отступая под натиском нападавших, были прижаты к нашей повозке. Одним из них оказался Пат. Он отчаянно отбивался вместе с товарищем от наседавших на них шестерых бандитов. Нападавших, впрочем, становилось все больше, а вот наших, я уже практически никого не видел и судя по звукам сражение шло лишь в нескольких местах. Разбойник, державший меня, стал связывать мне руки. Я попытался вырваться и тут же получил сильный хлесткий удар по лицу, такой, что у меня на мгновение потемнело в глазах.

– Не рыпайся, – прошептал он мне на ухо обдавая меня запахом гнили и чеснока, – иначе прирежу как свинью.

Мне нисколько не приходилось сомневаться в словах бандита, поэтому я больше не сопротивлялся. Пока меня вязали, я наблюдал за тем, как пал один из наших стражников. Как Пата, оставшегося в одиночестве, загоняют внутрь нашей разбитой повозки. А затем один из напавших пронзает его грудь мечом и Пат вываливается с другой стороны кабины и падает на землю. Он так и не встал, оставшись лежать в грязи с раскинутыми в стороны руками. Разбойники тем временем вытащили из-под повозки нашего кучера. Тот трясся словно лист на сильном ветру и пытался что-то сказать, но не мог вымолвить ни слова.

– Этого в расход, – сказал высокий сухопарый разбойник, лысый и с длинной густой бородой, тот самый что ранее приказал оставить нас в живых. Он стоял, уперев лезвие своего большого боевого топора в землю. Один из разбойников, стоявший напротив кучера, вытащил из-за голенища кривой нож и хищно ощерился. Кучер затрясся, упал на колени моля о пощаде.

– Хотя подожди, – сказал разбойник с топором. – Оставь. Мы сегодня потеряли несколько человек. Пусть атаман решает его участь. Может он возьмет его в банду.

– Этого!? – насмешливо прошепелявил другой разбойник, плешивый и косой на один глаз. – Да он трусливей чем белка. Давайте я лучше спущу с него шкуру.

Он схватил кучера за воротник его сюртука и поставил на ноги.

– Я сказал оставить. Займитесь лучше делом. Собирайте все ценное. Мертвых обыскать, живых в лагерь. Давайте, нечего торчать здесь. И уберите за собой. Я не хочу, чтобы следующие клиенты паниковали раньше времени.

Разбойник с топором закинул оружие на плечо, огляделся.

– А с бабами то что? – спросил пожилой, с редкой, растущей клочками, бородкой разбойник. – Может мы их того? Оприходуем. А то в лагере нам как всегда ничего не перепадет.

– Тебе то точно Кант, – хохотнул разбойник с кривым ножом.

– Можете, – дал добро бородатый. – Только быстро. И смотрите у меня, чтобы женщины потом имели товарный вид. Поняли?

Его люди довольно забубнили, заверяя главаря что все будет нормально.

– Эй, эту не трогать, – злобно рявкнул бородатый, когда низкий кривоногий разбойник, державший все еще брыкающуюся Мари, попытался залезть девушке под блузу. – Ведите их к атаману. И смотрите у меня, чтобы по дороге с ними ничего не случилось, а не то я познакомлю вас со своим топором. Понятно?

Кривоногий замялся, кивнул, глядя на бородатого бычьими глупыми глазами. Он поднял девушку и закинул ее на плечо. Та попыталась царапнуть его по лицу, но разбойник поймал ее руку.

– Будешь рыпаться сука, сломаю тебе твои нежные пальчики, – просипел он, встряхивая Мари словно мешок с песком.

Девушка что-то злобно прошипела в ответ, но царапаться больше не пыталась. Меня сильным рывком подняли на ноги. Один из разбойников поднял мою трость. Покрутив ее в руках, он одобрительно хмыкнул и взяв ее под мышку, пошел в поисках новой добычи. Меня сильно толкнули в спину, побуждая двигаться. Левая нога при первом же шаге подогнулась и я начал падать, но разбойник, шедший позади, поймал меня и снова поставил на ноги, при этом осыпая грязными проклятиями.

– Хватит падать, придурок, – злобно гаркнул он. – Нести я тебя не собираюсь.

– Моя нога сильно пострадала во время боя. Чтобы идти мне нужна моя трость. Отдайте мне ее, и развяжите руки.