Год жизни. Как прожить его так, словно он последний

Питер сказал,

Мои молитвы теперь бесполезны!

У него и Тима обнаружили вирус.

И оба были больны многие годы.

В больницу, затем на некоторое время домой,

И опять в больницу. Порой

Бывает слишком дурно и страшно туда ехать.

Возлюбленные, умирающие один за другим.

Без сна почти всю ночь и почти весь день,

Они ухаживают друг за другом.

Отмеряя лекарства,

Делая инъекции.

Плетясь с температурой

В ночные пункты скорой помощи.

Порой из-за невозможности самостоятельно справить нужду,

Порой из-за слишком сильной боли в уме / в теле / в сердце —

Невозможно пережить ещё один день в одиночку.

Говорят, что если действительно кого-то любишь,

То вполне можешь желать, чтобы он умер первым.

Столь велика твоя забота о том, чтобы его уход был спокойным,

Что ты готов в конце пройти через смерть в одиночку,

Лишь бы другому не пришлось этого делать.

Когда я спросил Тима,

Что ты сделаешь, если Питер на этот раз не придёт домой,

Он ответил: «Наконец, умру».

Питер умер в воскресный полдень.

Проходя сквозь моё сердце на своём пути в иные места,

Он прошептал:

«Как прекрасно жить вновь!

Я так долго был болен».

Тим и Питер

Мама Тима звонила этим утром.

Похоже, что всё кончено.

Прошу, не забывайте молиться о нём.

Садовник умирал в первый день весны.

Его возлюблённый ушёл за два месяца до него,

Чтобы подготовить почву,

Так что садовнику оставалось принести лишь семена.

В каждом угасающем дыхании – фиалки и хризантемы.

Огромная цветущая лоза, прорастающая из его сердца

Через макушку головы, подобно бобовому ростку Джека, устремляясь прямо к Небу,

Превращаясь в огромный сад,

Его сад,

Где Питер безмятежно сидит у фонтана.

33 Уничтожение трупа

Примерно на этом этапе годового эксперимента мы можем осознать, что исследовали «миг воспоминания» и через элементы вышли к элементарному, вступили в иные миры и учились перерождению, но, возможно, мы кое-что упустили из виду. Мы забыли избавиться от тела.

Парадоксально, но именно из-за этой неисчерпанной привязанности к телу наш страх смерти сохраняется ещё надолго после того, как мы умрём. Как показал Рамана Махарши, если вы думаете, что являетесь этим телом, в ином мире вы будете думать, что являетесь другим телом. Но любое тело, грубое или тонкое, что погребает сознание в отождествлённости с ним, ограничивает нашу способность к свободному сознаванию, позволяющему смотреть очами нашего изначального лица. Это тело, которому требуется наше присутствие для продолжения существования, в классическом духе созависимости пытается убедить нас, что без него мы – ничто. Оно утверждает, что является горой Меру, но на самом деле оно лишь отдельный пик в горной гряде, множество раз огибающей мир.

Забыв избавиться от тела, мы лишаем себя идеального конца. Конечно, забыть об этом достаточно просто, ведь на самом деле завершения нет, лишь идеальное становление. Но мы всё ещё тут, истлеваем в углу, наполняя зловонием комнату, и поэтому становится трудно двигаться дальше из-за отвратительного запаха в душе.

Ясно, что последний шаг столь же важен, как и первый. Подобно тому, как тело новорождённого нуждается в том, чтобы его досуха обтерли от всего, что осталось на нём от родов, так и свежий труп нуждается в том, чтобы его заботливо подготовили к последнему переходу – возвращению в утробу земли. Мы приводим в порядок опустевший дом тела, скорее, для живых людей, чем для недавно съехавшего жильца, который уже забрал давно внесённый депозит.