Годунов. Кровавый путь к трону

Еще недавно польский сейм признал законным «приобретение» земель магнатами Вишневецкими, с захватом братьями Адамом и Константином больших территорий вдоль обоих берегов реки Сули в Заднепровье. Несмотря на то, что между польским королем и русским царем формально был «вечный» мир, главному магнату Адаму Вишневецкому не указ были король и царь, когда он продолжал захват спорных земель в свою пользу. Самые крупные инциденты случились на Северщине из-за небольших городков Прилуки и Сиетино. Правительство Годунова давило одновременно и на короля Сигизмунда, и на магната Вишневецкого, отстаивая свое законное право на спорные городки, которые «исстари тянули» к исконно русскому Чернигову. Посему Годуновым было передано королю через своих польских послов: «Вишневецкие воровством своим в нашем государстве в Северской земле Прилуцкое и Сиетино городища осваивают». Поскольку слабый король Сигизмунд не захотел обременять корону конфликтом с крупными магнатами Вишневецкими, то Годунову пришлось ввязаться в столкновение с ними и приказать сжечь спорные городки. При сожжении городков с обеих сторон – Бориса Годунова и Адама Вишневецкого – были убитые и раненые. Стычки вооруженных людей из-за спорных людей могли привести к военным баталиям войск Годунова и Вишневецкого, к которым король Сигизмунд не хотел быть причастен в своих мирных уверениях царю и магнату.

Перспектива локального тлеющего конфликта в Северских землях привела Отрепьева именно к магнату, а не королю, – таков был хитроумный план поддерживающего московских бояр канцлера Сапеги. По планам Сапеги и игрушки в его руках Отрепьева, магнат Адам Вишневецкий должен был втянуть в помощь «природному самозванцу» Юшке в его военных действиях запорожских казаков и татар. В своих посланиях лично православному магнату Годунов царским именем обещал щедрую награду за выдачу «московского вора». Но он получил не то, что ожидал: царь получил решительный отказ выдать человека, выдающего себя за сына Ивана Грозного. Это озадачило царя Бориса, последовали новые послания королю Сигизмунду с жалобой на магната, а также новые увещевания Вишневецкого выдать Москве государственного преступника, самозванца без роду и племени Отрепьева. К тому же, опасаясь, что Годунов применит силу, Адам Вишневецкий по своей воле перевез Отрепьева подальше от русско-польской границы, в свой хорошо охраняемый город-крепость Вишневецк.

Агенты Годунова в Польше сообщили о письме осенью 1603 года Адама Вишневецкого коронному гетману Польши Яну Замойскому, в котором он сообщает о появлении у него Дмитрияцаревича, сына Грозного. И уже в конце того года король Сигизмунд изъявил желание видеть у себя в Кракове «царевича», претендента на московский престол. Мало было утешения Годунову, что в верхах Польши возникли две партии: за и против самозванца, причем против самозванца выступали видные и сильные военачальники: Ян Замойский, Константин Острожский, Карл Ходкевич, воевода Збаражский и другие. Только царь Борис, к своему ужасу, чувствовал, что затея самозванца-авантюриста на первой стадии полностью удалась: с тайной подачи и закулисного представления Сапеги, того признало большинство польских магнатов и вельмож. А вторая стадия плана Сапеги разворачивалась, стремительней не придумаешь, когда двоюродный брат Адама Вишневцкого Константин свел Отрепьева со своим родичем Юрием Мнишеком, а тот собрал для будущего зятя полторы тысячи воинов в польских владениях.

Первоначальным местом сбора частной армии Мнишка «из польского сброда» для «царевича», обрученного с дочерью пана, Мариной Мнишек, был Самбор, но затем возросшую числом разбойную армию из поляков и украинских казаков передислоцировали во Львов. В Краков королю из Львова посыпались жалобы на бесчинства, грабежи и даже убийства «рыцарей» из армии «царевича Дмитрия» и его будущего тестя Юрия Мнишка. Только король Сигизмунд никак не отреагировал, он хотел ослабить Годунова, столкнуть его с «царевичем», ведя двойную игру: не желая ссориться с магнатами Вишневецкими, Мнишком, натравливал войско «рыцарей» на Московию. Посему, пока войско Мнишка и «царевича» оставалось во Львове, король оставлял без ответа жалобы жителей на грабежи и насилия и только ждал выхода войска на Москву. К тому же папский нунций Рангони, знающий о сношениях папы римского и «царевича Дмитрия», тоже имел информацию, что король не будет выступать против войска насильников-убийц и грабителей во Львове, подталкивая царевича к походу в русские земли.