Годы

Когда командир, вообще человек, проникается уверенностью, что почти все будут герои, он строит на этом свой расчёт. И просчитывается, как просчитывается тот строитель, который строит здание из бетона, марка цемента в котором завышена.

Во всяком деле бывает и хорошее, и плохое одновременно. На войне перемешивается хорошее и плохое не только в больших сражениях, но и в отдельных боях. Бывало так, что воины одной и той же части в одном бою проявляли чудеса храбрости, а в другом вели себя ниже всякой критики. К тому были причины, часто скрытые, непонятные. И это, если хотите, закономерно, и к этому надо быть готовым. Это бывает и с отдельным человеком, и это тоже надо учитывать.

Но, чтобы учитывать, нужно знать, что в реальной действительности будут и храбрецы, и робкие, но честно выполняющие свой долг, и бесчестные. Что людям с нормальной психикой свойственно бояться, что «солдатами не рождаются», и что люди — не ангелы.

Для усиления нашей дивизии командарм направил 5-ю штрафную роту в количестве 211 человек, которая прибыла в Вознесенскую в 8.00 5 ноября, а также 179-ю отдельную роту ранцевых огнемётов, в количестве 158 человек, прибывшую к 17 часам. Обе эти роты были переданы в полк Устинова, который понёс наибольшие потери.

Полк Устинова в 18.00 пытался контратакой выбить противника с высоты 478,8 и восстановить прежнее положение, но смог лишь занять восточные скаты её. Контратака не была как следует подержана огнём артиллерии. Опять почти не было снарядов, и совсем не было мин для 82-х мм и 120 мм миномётов.

Пожалуй, расскажу ещё об одном мероприятии, осуществлённом нами 5 ноября. В самый критический момент боя, в 16 часов, я приказал всем командирам штаба, включая переводчицу лейтенанта Зою Качинскую, отправиться в передовые роты 1127-го и 1129-го полков. На этот счёт был приказ командующего Группой войск. Реальной помощи штабные, честно говоря, не принесли, однако показали какое значение придаёт командование успеху боя.

Во многие другие дни, когда этого требовала обстановка, штабные офицеры, уходили в роты и находились там до ночи. С этого времени я буду называть командиров офицерами, как этого потребовал приказ ставки. В эти дни боевые донесения из частей дивизии «выжимали» делопроизводитель младший лейтенант административной службы Медведев, свободные офицеры связи полков и сам начальник штаба. Все донесения в штаб армии писать приходилось мне самому, и оперативные, и разведывательные, и по тылу.

За день 5 ноября было уничтожено 350 вражеских солдат и офицеров, подбито 8 орудий.

В этот день, впервые за недолгую историю 337-й стрелковой дивизии, приказом войскам 9-ой армии, восемь бойцов и офицеров были награждены правительственными наградами — медалями «За Отвагу» и «За боевые заслуги». Весть о награждении сейчас же была передана во все части дивизии.

6 ноября на участке 1127-го полка, полк «Вестланд» дивизии СС «Викинг», получивший накануне по зубам, большой активности не проявлял. Хотя чёрнорубашечники и не вели активных действий, но снарядов не жалели, добрасывая их даже на наше КП на высоту 657,1.

417-я и 89-я стрелковые дивизии отбили тоже все вражеские атаки.

В этот день наши войска под Орджоникидзе перешли в общее наступление. Может этим и объяснялась малая активность противника на нашем участке?

За время ноябрьский боёв отличились не только пулемётчик сержант Полянский и капитан Литовкин, но и многие другие бойцы и офицеры. Например, при отражении атак танков противника отличился сержант-бронебойщик Рахманов Ахмед.

— Ты, Рогов, знаешь, что бронебойщик сержант Рахманов подбил и поджёг шесть танков? — спросил меня по телефону комдив: — Не знаешь, ещё? Я приказал приготовить реляцию на награждение его орденом «Красное Знамя». Проследи там. Ещё я обещал ему десятидневный отпуск на родину. Пусть проведёт там политработу среди узбеков. Всё!

Рахманов был награждён орденом. А ведь и за меньшее количество подбитых вражеских танков давали Героя Советского Союза!

О подробностях боя бронебойщика Рахманова написала наша «дивизионка». Писал литсотрудник газеты Борис Серман, будущий писатель, по «стилю» изложения которого сразу узнавался автор.

«60 вражеских танков показалось со стороны противника. Всё ближе и ближе подходили они к нашим позициям.

— Стреляй, Ахмед, чего не стреляешь, — торопили товарищи бронебойщика Ахмеда Рахманова. Но он не торопился. Когда головной танк подошёл ближе, Рахманов открыл огонь. Скоро запылал один, а затем другой танк. Третий танк начал разворачиваться, чтобы убраться восвояси. Этим воспользовался бронебойщик и поджёг ещё один танк…

…Когда закончился этот бой, на поле осталось шесть горящих танков. Их поджёг Ахмед Рахманов…»

Этот же бой вспоминает в своём письме ко мне разведчик 398 отдельной разведроты дивизии М. Е. Старчак. Старчак начал войну в шестнадцать лет. Во время отхода наших войск к Тереку он пристал к 4-му Кубанскому кавалерийскому корпусу, был ранен. Из госпиталя его направили в 337-ю дивизию, где был зачислен в полковую школу.