Годы

— Вы знаете, сказал мне полковник, — до войны из-за язвы желудка я всё время сидел на диете. Теперь же ем всё, что подадут, и даже пью водку. И ничего! Ем чёрный хлеб, не избегаю острых приправ. Почему так? Или, бывало, промочишь ноги и готово, простудился, кашель, насморк. Здесь же ничего не берёт!

Действительно, почему так? Впрочем, майору Денежкину, язвеннику, фронт не помогал.

— Отлично я у вас отдохнул, спасибо, — сказал на прощание полковник Шевченко.

А к соседу слева, в 89-ю стрелковую дивизию, я как-то прогулялся с Козловым. Пришли мы в такое время, когда в штабе 89-й никого из знакомых не было, все штабники были в подразделениях. Так сказала нам девушка, санинструктор роты связи. На обратном пути мы, правда, повстречали майора, нового начальника штаба дивизии. Для полковника Василяна, старого. Так как майор был из прежней Василяновской дивизии. Но эта встреча была кратковременной. Мы, кажется, не понравились друг другу.

Вообще-то, после прибытия в 337-ю, я часто вспоминал своё житьё-бытьё в 89-й. И хотел познакомиться с моим преемником, близким сердцу полковника Василяна.

— Неужели я хуже, как начальник штаба, чем этот его майор? Жаль, что не удалось поговорить по этому поводу с Исахняном или Даниловым, — думалось мне.

На этом можно было бы и кончить вспоминать 89-ю, если бы ни некоторые документы. Оказалось, что командиру 89-й не раз доставалось от старших начальников за плохую работу его штаба. Вот один из этих документов:

«11.11.42.

К-ру 89 сд п-ку Василяну.

Военный Совет 9 армии… отмечает:

1. Недопустимо слабое управление частями со сторону Вашего штаба.

2. Слабую организацию взаимодействия пехоты с артиллерией.

3. Слабую дисциплину личного состава.

4. Отсутствие должной партийно-политической работы.

5…

6. Отсутствие разведки.

7. Обращает Ваше личное внимание на слабую организацию ведения боя вверенными Вам частям, как в наступлении, так и в обороне.

Коротеев Колонин

Коломинов».

Прочитав эту служебную записку в архиве, я вспомнил, что когда 337-ю и 89-ю передали в состав 44-ой армии, я сожалел, что мы уходим от такого хорошего командарма, как генерал Коротеев, и сказал об этом полковнику Дементьеву. Тот мне ответил:

— Ты сожалеешь, а Василян, рад-радёшенек! Да… Кто-то теряет, а кто-то находит.

Кстати, комдив так и не сказал мне, почему Василян был рад.

12 ноября полковнику Василяну опять было указано, что «по имеющимся в Военном Совете сведениям: никто из командиров, работников штадива и политаппарата ни в одну часть не выехали (имелся в виду выезд их на передовые позиции во время тяжёлых боёв), и что командный пункт дивизии в третий раз переносится на новое место, и сапёрный батальон только и занят отрывкой КП, вместо совершенствования обороны». К этому резолюция члена Военного Совета дивизионного комиссара Колонина следующего содержания:

«КД. Когда будет наведён порядок в Ваших частях, и когда Вы лично призовёте к порядку всех людей, нарушающих порядок?»

Что правда, то правда, какая дисциплина может быть, если «кругом» родственники, а у старшего по должности в подчинении старший по линии рода? Какой может быть порядок и дисциплина, если для сопровождения раненного или убитого в тыл идёт толпа, оставив позиции и, на позициях, оружие? Чему, чему, а тому, что толпы идут сопровождать раненного, я свидетель и об этом уже писал.

Военный Совет Группы войск тоже указал комдиву-89 на беспорядки, в частности в организации артиллерийского огня (19.11.42 г.).

Выходит не на высоте оказался начальник штаба. И Василян зря придавал такое значение строевой выправке своего начальника штаба. Строевая подготовка — хорошо, а знание своего дела — лучше!

Вражеский пулемёт, остававшийся на высоте 390,9 и досаждавший нашим бойцам, был, наконец, уничтожен 9-го ноября командиром роты ПТР капитаном Дьяконовым из противотанкового ружья.

Хотя враг и не проявлял активности, но подбросил на высоту 390,9 подкрепление, для которого оборудовались дополнительные позиции. У комдива возникло предположение, что на высотах 390,9 и 478,8 гитлеровцы произвели смену частей.

— Как ты, Рогов, соображаешь по этому поводу? Что думают об этом в полках? — спросил меня по телефону полковник.

Я поговорил с командиром 1131-го полка майором Устиновым.

— Воюют теперь явно другие, но надо уточнить разведкой.