Годы

За весь ноябрь разведчики так и не добыли языка, хотя бы самого захудалого! В конце концов, начальника разведки дивизии капитана Зайцева, приказом по армии сняли с должности и назначили заместителем в полк майора Гладкова. Его преемником стал майор Платов. Но, как говориться, от «перемены мест слагаемых сумма не меняется». Пленных по-прежнему не было! Дело было не в Зайцеве и не в Платове. И не в Рогове!

17 ноября полковник Дементьев в торжественной обстановке, вместе с Осадчим и начполитотдела Рудницким, вручал награды нашим бойцам и командирам. Шести товарищам вручили ордена «Красного Знамени», все из 1131-го полка. Ордена получили: заместитель командира полка Литовкин, командир батальона лейтенант Жуков, санитарки-санинстуктора Вдовченко Вера Максимовна, Алексеева Мария Фёдоровна, Кожемяко Дарья Алексеевна. Медали «За Отвагу» были вручены одиннадцати товарищам, в том числе: лейтенанту 449-й роты связи Лупандину Д. Л., помначоперотделения штадива старшему лейтенанту Яштылову В. В., санитаркам 1131-го полка Бороздиной А. В., Кротовой А. Д., Ворониной К. Н. Медали «За боевые заслуги» были вручены восьми товарищам.

Читатель, конечно, заметил, что такие серьёзные ордена, как «Красное Знамя», получили женщины-санинструкторы, «обставившие» мужчин. Не потому, разумеется, что мужчины совершили за время ожесточённых боёв мало подвигов. Героев мужчин было много сотен. Во всём была виновата официальная «арифметика». Согласно указаний из Москвы, санитары, вынесшие с поля боя 20 раненых с их оружием, награждались орденом «Красной Звезды», вынесшие с поля боя 30 раненных — орденом «Красного Знамени», а 45 раненых — орденом Ленина! Двадцать раненных не так трудно вынести даже за один день, всё зависело от условий, в которых протекал бой, выносили и больше! Но тех же двадцать раненных можно было выносить и два, и три, и более дней, и получить орден. А там, вынес ещё десять раненных и… И награждали? Да, сгоряча. Потом командиры частей стали осмотрительней.

Конечно, эта арифметика с выносом раненых, вводилась с благими намерениями. Чтобы на поле боя не оставались раненные бойцы. А этакое бывало.

Пришло время, когда выпавший снег уже не таял. Это сразу же почувствовали… лошади! Они уже не могли найти подножный корм, а фураж поставлялся всё реже и реже. Ухудшилось и снабжение продовольствием. Возникли перебои. В рационе питания стало много кукурузы.

До 20 ноября все наши полки были расположены в линию. В дивизии и полках не было второго эшелона. Но, постепенно, мы начали создавать вторые эшелоны в полках и вывели учебный батальон в резерв дивизии.

За всё это время мне только один раз довелось выехать за расположение дивизии, вызвали в оперативный отдел армии для уточнения мероприятий по активной маскировке. В штабе армии я зашёл в оперативный отдел, но поскольку моя очередь ещё не подошла, вызывали не только меня, а тут приспело обеденное время, я пошёл погулять по станице Орджоникидзевской. Я надеялся встретить у военторговской столовой моих однокурсников: подполковника Левина и майора Чижевского. Я так же рассчитывал побывать у своих квартирохозяек. Но дело обернулось неожиданным образом. Я оказался в гостях у генерал-лейтенанта Коротеева!

Иду я по широченной улице станицы, вдоль одной её стороны, а по другой стороне, вижу, идёт генерал Коротеев. Я, издали, через улицу, поприветствовал её. Он махнул рукой, подзывая меня.

— А, Рогов! Здорово! Что ты тут делаешь?

— Вызвали в оперотдел, товарищ генерал-лейтенант!

— Ага… Ну и что?

— Очередь моя не подошла.

— На обед, небось, пошли, а пригласить тебя не пригласили, а? Знаю я их. Когда они к вам приезжают, то не только обедом угощаются, а и водочкой! Ну, да их можно извинить. «Ванькинторг» нипочём лишнего обеда без талона не отпустит. Так что пошли ко мне, буду исправлять оплошность операторов. Да и в долгу я перед тобой, однажды обедал у тебя. Нет, вру, ещё ужинал в Ворошиловграде в прошлом году. Так?

Я отнекивался от приглашения, но генерал отрезал:

— Приглашение старшего начальника воспринимается как приказ! И, вообще, отказываться невежливо. Может быть, мне выпить не с кем!

В доме, который занимал командарм, в маленькой комнате уже был накрыт стол. На столе стояли бутылка коньяку и бутылка вина.

Генерал усадил меня за стол и сказал:

— Наливает каждый себе по потребности, иначе найдутся такие, которые обвинят в коллективном пьянстве.

Я налил себе полстакана столового вина.

— Что так мало? Стесняешься? — спросил командующий, показывая стакан, налитый почти доверху.

— Не привык, товарищ генерал.

— Зато твой Дементьев мастак по этой части.

Заметив, что я сделал протестующий жест, генерал добавил:

— Его я лучше тебя знаю, старые знакомые. И знаю, что лишнего он себе не позволит! Ешь!

Я чувствовал себя неловко в присутствии командарма и ел плохо. Генерала один раз позвали к телефону, и я засмеялся, когда он вдруг сказал телефонистке:

— Маша, отвернись. Материться буду!