Годы гроз (СИ)

Но даже эти рыбы показались Коррину не такими глупыми, как молодой дворянин, в полный голос рассуждающий о том, что значил платок на руке Бесхребетного.

— Говорю вам, она отдалась ему! Сколько раз я предлагал леди Пьерриг свою руку и сердце, и получал отказ. Их семья небогата, а я после смерти отца стану графом — может ли дочь какого-то замшелого рыцаря мечтать о большем? Но нет, она предпочла стать всего лишь грядкой для трусливого семени…

Коррин посмотрел на Пьеррига, чье квадратное лицо исказила звериная ярость.

— Дюг…

Он бросился вперед. Дворянчик заметил его и обомлел, надменное выражение сменила паника.

— Сир Пьерриг, — он поднял руки. — Уважаемый сир, я…

Тяжелый кулак врезался ему в щеку, и графский сынок упал навзничь. Слушатели расступились, широкими глазами взирая на сцену. Прижимая ладонь к лицу, юноша отползал от наступающего Пьеррига.

— Довольно, сир! — восликнул он. — Вы…

Удар сапога заставил его зубы сомкнуться, и раздался громкий хруст. Дамы вокруг ахнули и отвернулись, а дворянчик завопил, двумя руками хватаясь за сломанную челюсть.

— Кто еще желает оскорбить мою семью?! — проревел, оглядываясь, Дюг.

Все молчали, пока другой юноша не вышел вперед.

— Вам не стоило делать этого, сир, — сказал он.

— Неужели? — навис над ним Пьерриг.

— Да, — голос парня дрогнул, но он стоял на своем. — Как рыцарь, вы должны были вызвать его на поединок. Мы не простолюдины, чтоб отвечать на оскорбленья кулаками.

Пьерриг хмыкнул и повернулся к скулящему дворянчику.

— Ты кусок вонючего, поганого дерьма. Вызови меня, если хочешь. Когда срастется челюсть.

С этими словами он повернулся и громко зашагал прочь — в противоположную сторону от той, куда они с Коррином направлялись.

— Дюг, подожди, — Корр встал у него на пути. — Куда ты собрался?

— К сестре. Передам, что бывшие женихи о ней говорят.

— Она и так узнает.

Пьерриг сжал кулаки, и на мгновение Коррин подумал, что сейчас и у него будет сломана челюсть. Но Дюг всего лишь оттолкнул его в сторону.

— У нас есть дела! — прошептал Корр, хватая Пьеррига за плечо. — Они важнее!

— Для меня семья важнее. Потому я и с вами. Отпусти.

— Мрак с тобой, иди, — Гвин разжал пальцы. — Но не забудь, что надо сделать.

— Я помню! — рявкнул Пьерриг и пошел прочь.

Скоро сир Гвин добрался до покоев сира Роберда, легендарного копейщика, прозванного Жалящий Змей. Он был уже стар, но продолжал давать уроки и по слухам, был полон сил. Говорят, даже Щиты тренировались у него, хотя мечом Роберд владел далеко не так хорошо, как копьем.

На дверях покоев висел треугольный щит с гербом — синее поле и копье с распущенными белыми крыльями по бокам. Коррин постучался, и дверь ему открыл прямой, худощавый мужчина с острым носом, сам похожий на копье.

— Доброе утро, сир Роберд. Меня зовут сир Коррин Гвин. Вы позволите войти?

— Желаете взять пару уроков, сир? — жестом приглашая внутрь, спросил Роберд.

— Не совсем так, хотя мастер копья пригодился бы нашему делу.

Жалящий Змей опустил одну бровь и поднял другую, недоверчиво взирая на Коррина.

— Дело? Что за дело?

— Месть. Я и мои соратники желаем отомстить паладинам за смерть Эрига Раддерфорда, и схватить Великого Наместника, чтобы привести его к Законнику.

Роберд крякнул:

— И вы так прямо говорите об этом?

— Я надеялся, что пришел к рыцарю, верному Америи. С чего мне юлить?

Все еще стоя у двери, Роберд усмехнулся в тонкие седые усы.

— Вы хотите напасть на паладинов Престола?

— Верно.

— И ворваться в башню Наместника?

— Именно.

— И схватить Люцио Третьего?

— Нельзя сказать точнее.

— Вы и ваши друзья — покойники, — спокойно заметил Змей. — Вы что, хотели, чтобы я пошел с вами?

— Я надеюсь на это, сир, — как можно более возвышенно ответил Коррин, в душе ощущая провал. — Вы опытный боец, вы воевали с Юмингом и знаете, каково это — выбивать чужеземцев из страны.

— Законник сам их пригласил. Люцио заперся в башне, но это его проблемы. Мы не имеем никакого права туда врываться.

— Еще как имеем. Своим присутствием кальдийцы оскорбляют всех нас. Они просто взяли и захватили башню в королевском дворце! Разве это допустимо?

— Не более, чем лишать свободы главу святой церкви. Король Эсмунд, да простит меня Бог, сам виноват и в гибели Эрига, и в том, что Люцио не хочет с ним говорить. Если хотите знать, сир Гвин, я не понимаю, зачем вообще Америи Святой Престол.

— Да разве это важно? Королю видней. Наша задача — исполнить его волю.

— Кажется, после поединка он повелел никому не приближаться к башне.

— Это будет неважно, если мы победим!

Коррин почему-то решил, что прославленный воин сразу согласиться, и теперь просто не знал, что делать. Постараться купить его? Для Жалящего Змея это будет оскорблением. Надо пытаться уговорить — лгать и подхалимствовать, если нужно. Пути назад все равно нет.

— Послушайте, сир, — начал Корр. — Мы не надеемся на награду. Все, чего мы хотим — восстановить честь америйского рыцарства, которую запятнал проклятый паладин. Мы надеялись, что такой славный воитель, как вы, захочет присоединиться. Ведь это будет подвиг, который, возможно, перекроет все ваши прошлые свершения!