Годы гроз

Опираясь на копье, Эльтон взбирался на холм, на вершине которого уже ясно видел косую башню с разрушенной вершиной. Башню окружали заросли железнотерна. Посланника Леонара пока не было видно.

Вой раздался снова. Ближе или нет, было непонятно, но точно стало страшнее. Звук повторился, как эхо, и уже с другой стороны.

Где-то слева будто бы раздался мягкий треск хвойного ковра. Эльтон поднимался, запыхавшись, и вдруг увидел серый силуэт. Длинноногий волк остановился, увидев Эльтона, и следом появилось еще двое. Они молча ощерили клыки.

Тяжело дыша, Лавеллет опустил копье. Он огляделся — слева показался еще один волк и с ним лохматый безухий пес.

А следом из чащи показался человек.

Высокий и поджарый, он прижимался к земле, как готовый к атаке зверь, хоть и шел на двух ногах. Лицо заросло черной бородой до самых глаз, волосы колтунами валялись на плечах. Оборотень был одет в балахон из криво связанных шкур, с капюшоном из головы матерого волка. Ожерелье клыков и когтей свисало с худой шеи, за плечом торчал охотничий лук.

Оборотень улыбнулся, и Эльтон увидел полный рот острых стальных зубов.

Стая из волков, собак и человека окружила его. Все они утробно рычали, сжимаясь вокруг Лавеллета, а он кружился, глядя в голодные глаза и не зная, что делать.

Подойдя ближе, человек принюхался и вдруг коротко рявкнул. Животные замолчали, и он позвал:

— Чик!

Одна из собак, черная с белой лапой, подошла к нему. Человек понюхал ее, кивнул и повернулся к Эльтону:

— Ты знаешь девушку.

Его речь рокотала, как далекий обвал. Эльтона потрясло, что он вообще умеет говорить.

— Какую девушку?

— Оглану нужна девушка. Принцесса.

Это слово будто обрушило цепи, сковавшие Эльтона. Страх переродился, став гневом. Руки наполнились силой, и даже зрение как будто стало острее. Оборотень, назвавший себя Оглан, нахмурился и оскалил стальные зубы.

— Приведи принцессу, и будешь жить. Иначе стая сожрет твое мясо, а кости оставит ведьме!

— Зачем она тебе?

— Не задавай вопросов! Обещай, что приведешь девушку!

— Привести? Я ведь могу просто спрятаться в городе.

— Нет. Ты идешь туда, — оборотень ткнул на вершину холма. — Ищешь человека.

Лавеллет ничего не ответил и сделал шаг в сторону, оборотень — следом за ним. Волки вокруг неотрывно наблюдали.

— Там никого нет, — проурчал Оглан. — Приведи принцессу, и я отдам вещи.

«Ясно. Проводник мертв. Но вещи? Среди них может быть маршрут — карта или записка!»

— Что у тебя есть? — спросил Эльтон.

— Там книга, и меч, и гусиные перья, и всякая дрянь! — оборотень сделал шаг к нему. — Ты приведешь принцессу?

Будто понимая его слова, стая зарычала и тоже придвинулась ближе.

«Книга и перья? Вряд ли он взял с собой что-то почитать».

— Хорошо, — заставляя себя поднять копье, сказал Эльтон. — Я приведу ее.

Оглан кивнул и сделал три шага назад, ворча под нос. Стая, облизываясь, рысью побежала обратно в чащу.

— Если ты обманешь нас, Оглан сожрет твое сердце, пока оно еще будет биться.

Ничего не сказав, Лавеллет пошел прочь. Он спиной чувствовал взгляд оборотня, но когда обернулся — его уже не было.

XI

Америя, Кроунгард

Коррин ослеп — так ему показалось в первые несколько мгновений. Он столь давно не видел солнца, что свет буквально обжигал глаза. Корр моргал и утирал текущие слезы. За последние несколько дней он плакал, наверное, чаще, чем за целую жизнь.

Горбун провел заключенных запутанными коридорами и выпустил на улицу через крохотный лаз — чтобы пробраться, пришлось согнуться в три погибели. Горбатый за ними не полез.

И правильно — этому уроду стоило остаться в своем темном подземелье. Снаружи были простор, и солнце, и соленый запах воды, окружающей Кроунгард. Коррин дышал так глубоко, что у него закружилась голова, и жмурился на лазурное небо, и губы сами собой расплывались в улыбке.

Они стояли на каменистом берегу Слезы, и впереди, за озером, темнело Кольцо Вальдара. Солнце согревало их измученные лица, и небо было чистым, без единого белого перышка.

— Небесный дом, — прохрипел Гиральд Двухголовый и встал перед серебряной звездой на колени. — Спасибо тебе, Господи. Спасибо, что сохранил наши жизни.

— Благодари не Господа, а короля, — пробурчал один из бывших рыцарей, но все же сотворил святой знак.

— И что теперь? — спросил другой. — Мы свободны?

— Король сказал, что даст нам коней и вернет оружие, — сказал Коррин.

Бывший сир Лавеллет, чьи волосы из золотых стали грязно-желтыми, оглядел освобожденных узников.

— Я не вижу Пьеррига.

— Умер, должно быть, — сказал Двухголовый, поднимаясь с колен. — Ты видел, как он по башке получил?

— Конечно, видел, — не удержался Коррин.

«Он стоял в стороне и мог прекрасно насладиться этим зрелищем!» — хотел продолжить он, но не стал.

— Мы все видели, — буркнул вместо этого.

«Только выйдя из темницы, ты уже едва не начал пустую ссору! — ругал себя Корр. — Похоже, что дать клятву и исполнить ее — вещи, которые разделяет тысяча лиг. Солнце и чистый воздух опьянили меня, и забыл свой обет. Нельзя этого делать».

Аллерс смерил его подозрительным взглядом и кивнул.