Годы испытаний. Книга 1

Дивизия Русачева получила приказ отойти в район Столбцы и там влиться во вновь создаваемую армию под командованием генерала Кипоренко.

С наступлением темноты полку Канашова удалось, наконец, оторваться от танков противника и выйти из боя. В течение ночи полк шел по лесным дорогам, а на рассвете сделал привал. Рота Аржанцева отдыхала в небольшой березовой роще, неподалеку от штаба полка, расположившегося в избе лесника. Несмотря на усталость, никто не спал: слишком тревожны и остры были впечатления первых боев. Бойцы лежали, курили, шли разговоры о подвиге Рыкалова. Некоторые пытались предугадать, как развернутся дальнейшие события.

Полагута и Еж лежали рядом, положив под голову вещмешки. У Андрея болела голова, нудно шумело в ушах. Подле него долго умащивался Еж. Он перекатывался с боку на бок, несколько раз вставал и снова ложился. Потом снял сапоги, развесил портянки на кусте и накрылся с головой шинелью. Не спалось. Затягиваясь, Еж блаженно вдыхал горьковато-едкий дымок махорки, чуть припахивающий запахом цвели.

- Как мы ловко, Андрей, сегодня стукнули фашистов по рылу. Я вот - гляди на меня: Еж и Еж, что с меня возьмешь?… А как лег за пулемет, сколько накосил! Что снопы валялись по полю… А хлеба, хлеба-то! Мужика с головою прячут. Вот уродило! Как думаешь, долго с немцем провозимся? Неужто убрать не успеем? - с беспокойством спросил он.

- Не знаю, - ответил Полагута.

- Подымайсь, подымайсь, подымайсь! - вспыхивали и затихали звонкие голоса команды.

Когда рота выстроилась и замерла, на поляну вышел политрук Куранда. Он откашлялся, бегло осмотрел бойцов и сорвавшимся от волнения, голосом заговорил:

- Товарищи бойцы и командиры!

Все затихли. «Сейчас он все разъяснит», - надеялся каждый.

А Куранда расправил округлые плечи, отведя их назад, будто намереваясь нырнуть в плотную людскую массу, и, блеснув на солнце золотыми клыками, заговорил скороговоркой:

- Фашистские вояки, завоевав почти всю Европу, возомнили себя непобедимой армией и ринулись очертя голову на Советский Союз. Ну что же, если они хотят отведать силу нашего оружия, мы люди не жадные, угостим, не пожалеем. Снарядов и пуль у нас хватит. Красная Армия сейчас сильна, как никогда, у нас есть все для того, чтобы достойно рассчитаться с врагом: танки, самолеты, несметное количество пушек. Вчера наш батальон отбросил фашистских вояк к границе и уничтожил свыше батальона немецких солдат и офицеров. Мы преклоняем голову перед бессмертным подвигом Петра Рыкалова и уверены, что с такими воинами быстро добьемся победы над врагом. Наши потери незначительны, большинство - раненые…

В это время из последних рядов раздался приглушенный вздох, и кто-то в сердцах сказал вполголоса:

- Ну и брешет, как по нотам поет. - И, помолчав, добавил: - Ему бы в ту свалку сунуться, где мы были…

А возбужденный Куранда продолжал:

- Наш основной закон - воевать на чужой территории. Он скоро вступит в действие… Так пусть же вспомнят фашисты, как их отцы и деды в 1918 году бежали без оглядки от молодой, только что рожденной в боях Красной Армии. Теперь Красная Армия, вооруженная первоклассной техникой, способна в короткие сроки покончить с наглым врагом, окончательно разгромить фашистов…

Еж толкнул локтем рядом стоявшего Полагуту.

- Ну и чешет!… - подмигнул он в сторону Куранды.

Полагута шикнул на Ежа, и он смолк. Но ненадолго.

- Хорошо бы и нам на такой случай сапожки хромовые заиметь! - проговорил он язвительным шепотом.

- На какой такой случай? - спросил, хмурясь, Андрей.

- А на случай обещанной легкой победы… - лукаво кивнул Еж на политрука.

- …Да, да, не пройдет и двух недель, как мы будем праздновать с вами победу в Берлине, - уверенно продолжал Куранда.

- Эх, и прошелся бы по берлинской главной улице с таким вот кандибобером! Все немки попадали бы от восхищения, - прошелестел явственный шепоток Ежа.

Заканчивая речь, Куранда неожиданно выкрикнул: «Ура!» И этот крик, подхваченный двумя-тремя бойцами передней шеренги, вспыхнул, как огонь в сыром хворосте, и тут же погас. Всем стало неловко за политрука. Сконфуженный, он весь сжался, будто кто-то его намеревался ударить, и, потупясь, направился на правый фланг к командиру роты.

Аржанцев решил выручить его и, выйдя на середину перед строем, спросил, кто желает выступить.

Из строя вышли сержант Тузловцев, Еж и несколько бойцов из других взводов. Но выступить не пришлось: прибежал связной.

- Роту немедленно на митинг батальона.

- Пошли митинговать, - бурчали некоторые бойцы. - Отдохнуть бы лучше дали, чем языком чесать.

- Митинговать - не воевать, - бросил другой.

На опушке леса подковой выстроились роты. Аржанцев подал команду и бегом повел туда свою роту.

- Ну и потеха, там кто-то за нас воюет, а мы тут по митингам вперегонки гоняем, - сказал на бегу один из бойцов.