Годы испытаний. Книга 3. Разгром

Это произошло так неожиданно, что первые винтовочные и автоматные выстрелы раздались, когда они свернули вправо. Но теперь Сучок, вцепившись в руль и пригибая голову, несся на предельной скорости. Выезжая из села, он сбил мотоцикл с двумя румынскими солдатами и понесся в гору. «Еще километр, два — и мы спасены, — мелькнула мысль у Миронова. — Вот это была бы добыча для них. Сам командир полка пожаловал добровольно в плен». По спине Миронова пробежал мороз.

На окраине хутора их встретил начальник штаба капитан Ванин. Он махал им рукой. Подъехали, остановились.

— Товарищ майор, неужели вы через Казачий Лог ехали?

— Через Казачий.

— Так там же передовые части румынской танковой дивизии. Сейчас наша артиллерия встретит их.

Миронов огляделся. Повсюду в селе стояли противотанковые орудия. Возле них в белых маскхалатах копошились артиллерийские расчеты.

Сучок вылез из машины и, деловито осматривая ее, разводил руками.

— На чем мы ехали, товарищ майор? — Он показывал рукой на спущенное левое колесо и на изрешеченные, о дырках, канистры.

Миронов подошел и обнял Сучка, дружески похлопал по плечу.

— Ну, Вася, теперь, считай, ты выдержал первый свой экзамен на гвардейца.

* * *

Сучок, осторожно крадучись, вошел в штаб полка. «Хорошо, что никого нет. Можно будет со Скитовым поговорить откровенно. Как подумаешь, сердце занимается от обиды. Медаль заслужил, приказ есть, а майор не вручает из-за этого старшины. Нажаловался. Надо было повиниться майору, и дело с концом. И Федора косо поглядывает. Прослышала, что наказан за неточное выполнение приказа. И товарищи подсмеиваются».

Скитов что-то писал. «Он что-то тоже на меня сердит», — подумал он.

— Здорово, Гриша!

— Здорово, здорово, штрафник. Чего пожаловал?

Сучок мял в руках ушанку.

— Гриш, а, Гриш?

— Что?

— Ничего там нет нового?

— Чего уж новей. Старшина просит майора на губу тебя посадить.

— На губу? Да брось ты? А мне ничего старшина. Вот, скажи, вражина. Осмотрел машину, сказал, все в порядке.

— Вася, Вася, ну почему ты такой нескладный? Все награжденные медали получили, а ты… Я бы сказал, недотепа. Сейчас бы собрались, обмыли, как все порядочные люди. И за что тебя только Пампуша любит?

— Брось, Гришка, шутки, и так муторно. Сам не знаю, куда себя деть.

— А мне, думаешь, весело? Сам за тебя болею. Надо было тебе, дураку, старшине перечить. Все за тебя переживают. Кузьма Ерофеевич приходил, справлялся, Федора твоя вчера была.

— Да ну?

— Вот тебе и ну!

— И что ты ей?

— Утешил.

— Что сказал?

— Такого, говорю, анархиста и разгильдяя в штрафной батальон давно надо направить.

Сучок горестно покачал головой.

— Ну, я так и знал. Оступился человек, а ты давай топи, радуйся, что он ко дну пошел.

— А чего же мне плакать по этому поводу? Раз не сумел готовую на блюдечке медаль взять. Глядишь, майор ее мне вручит, скажет: «Вот вы, товарищ Скитов, действительно достойны награды. Документы у вас что книга, отпечатанная в типографии. Карты рисовать вы блестяще умеете. Приказы исполняете исправно. А что героизма не проявили, так это не беда. Еще проявите при определенных обстоятельствах».

По мере того как Скитов входил в роль, восхваляя свои достоинства, Сучок мрачнел, нервно кусал цигарку и сплевывал откушенные бумажки. И, не выдержав, направился к выходу.

— Куда же ты, друг Вася?

— А ну тебя к черту. Волк тебе друг.

В дверях показался майор Миронов

— Где пропадали, товарищ Сучок? Тут ваш друг, — кивнул он на Скитова, — переживает за вас.

Сучок косо, исподлобья поглядел на Скитова.

— Просил меня вас на гауптвахту посадить, а медаль все же выдать. Открывай, товарищ Скитов, сейф! Вручим ему медаль или еще погодим?

— Товарищ майор, ну чего ей в сейфе лежать? Она еще затеряется, — сказал Скитов, — И вообще, на человека горе надвигается.

— Это какое же горе? — насторожился Миронов. Он вынул из коробочки с ребристой красной муаровой планкой медаль «За отвагу».

— Любимая девушка отставку ему грозится дать.

Все заулыбались. Миронов подошел к Сучку, приколол к гимнастерке медаль. У Васи от волнения сдавило горло. И он не сказал, а почти прошептал: «Служу Советскому Союзу».

— Приказы только точно надо выполнять, — сказал Миронов. — Поняли?

— Есть, товарищ майор!

Из штаба Сучок не вышел, а вылетел пулей. Он высоко поднял голову и все время косил глазом на медаль. «Пусть поглядит Ерофеевич. А потом заверну в санроту, к Федоре».

9

Мечтам комдива Бурунова, его комиссара, как и многим тысячам тех солдат, что воевали в эти дни у Волги, в Сталинграде, о кратковременной передышке сбыться не довелось. Немецкое высшее командование, как и командующий 6-й армией Паулюс, в те дни не теряло надежды окончательно разгромить армию Чуйкова и захватить полностью город на Волге, который стоил им столько жертв. Каждый день сражений прибавлял новые кресты с солдатскими касками на немецких кладбищах.