Годы испытаний. Книга 3. Разгром

Всем сдавшимся офицерам, унтер-офицерам в солдатам немедленно будет установлено нормальное питание».

«Неужто наш противник, которому немецкая армия причинила столько зла, столь гуманен? Не пустые ли это посулы, самые соблазнительные для каждого немца, находящегося здесь, в котле?» — подумал Адам. Не верилось.

«Всем раненым, больным и обмороженным будет оказана медицинская помощь».

Послание заканчивалось словами: «Ваш ответ ожидается в пятнадцать ноль-ноль по московскому времени 9 января 1943 года в письменном виде через лично вами назначенного представителя».

«А что, если снова пойти к Паулюсу и попытаться его убедить?» — мелькнула у него мысль.

И тут же отказался от нее, безнадежно махнув рукой. Он снова продолжал читать: «...ему надлежит следовать в легковой машине с белым флагом по дороге разъезд Конный — ст. Котлубань. Ваш представитель будет встречен русскими доверенными командирами в районе «Б» в полукилометре юго-восточнее разъезда 564 в пятнадцать ноль-ноль 9 января 1943 года.

При отклонении вами нашего предложения о капитуляции предупреждаем, что войска Красной Армии и Красного Воздушного Флота будут вынуждены вести дело на уничтожение окруженных германских войск».

От этих, казалось, привычных слов «на уничтожение», которыми пестрили все военные приказы, Адам ощутил, как холодок пробежал по спине. «А за их уничтожение вы будете нести ответственность». «И я тоже», — подумал он.

Послание было подписано двумя лицами: представителем Ставки Верховного Главнокомандования Красной Армии генерал-полковником артиллерии Вороновым и командующим Донским фронтом генерал-лейтенантом Рокоссовским.

Адам размышлял над прочитанным. Он считал, что предложение о капитуляции было вполне приемлемым. И в то же время мнение Паулюса довлело над ним. «Нам нельзя сдаваться».

Будет разгромлена группа армий «А» на Кавказе. Значит, нас выбрали той неизбежной жертвой, ценой которой в ставке хотят поправить сильно пошатнувшиеся дела на Восточном фронте».

2

Первый адъютант 6-й армии полковник Адам вел дневник. Он регулярно отмечал в нем, что считал важным.

26 января 1943 года он записал: «В двенадцать часов мы выехали на двух легковых и одной грузовой машинах к нашей последней главной квартире. Штаб нашей армии состоял теперь из командующего, начальника штаба, начальника оперативного отдела, начальника связи армии, первого адъютанта, а также нескольких офицеров для поручений. На улицах возле разрушенной больницы уже шла стрельба из автоматов и винтовок. Вдруг сопровождавший нас офицер из 371-й пехотной дивизии доложил: «Приближаются танки русских!» Улицы Сталинграда были оживлены. Раненые и больные тащились к комендатуре центральной части города. Согласно приказу по армии там было место их сбора. Но в действительности этой комендатуры не было. Там был лазарет, переполненный несчастными жертвами. Когда остатки штаба 6-й армии разместились в подвале универмага, в городе не оставалось ни одного подвала, не забитого до отказа ранеными».

В подвале универмага полковник Адам находился вместе с Паулюсом. В другом подвале, напротив них, разместился начальник штаба Шмидт с начальником оперативного отдела полковником Эльхлеппом.

Адам помог разместиться Паулюсу и уговорил его прилечь отдохнуть, а сам пошел осматривать новое прибежище. «Да, это был в прошлом большой магазин», — заключил Адам, осматривая здание. Через подвал проходил широкий, как улица, проход. В него со двора могли въезжать грузовые машины. С обеих сторон подвала располагались складские помещения с окнами.

Теперь они были заложены мешками с песком. Верхние этажи были разрушены, и внутри дом, до верхнего этажа, сгорел. Уцелела только каменная лестница. Она вела на чердак. С высоты третьего этажа хорошо просматривалась прилегающая площадь. Напротив находились руины театра, а прямо на восток между развалинами блестела лента Волги.

Штаб 6-й армии расположился в районе действия 71-й пехотной дивизии. Ею командовал генерал Роске. Дивизия имела хорошо оборудованные позиции, отапливаемые убежища и даже достаточно продуктов. Осмотр Адамом был прерван присланным от Паулюса офицером связи. Когда Адам вошел к командующему, тот сидел, охватив голову руками.

— Адам, вы можете мне объяснить, что это значит? Ко мне поступили сведения из бывшей городской тюрьмы. Там находятся наши генералы, оставшиеся без войск: фон Зайдлиц, Пфеффер, Шлёммер, Дебуа, Лейзер, Элер фон Даниэльс и полковники Штейдле и Болье. Они собираются капитулировать. И хуже того, мне доложил недавно Шмидт. Он говорил только что с командиром 14-го танкового корпуса. Он также намерен капитулировать. Боеприпасы на исходе.

— Что же вы ответили им, господин генерал-полковник?— спросил Адам, пристально взглянув на Паулюса.

— Я еще раз напомнил генералам о приказе Гитлера. Важен каждый день, каждый час, которые позволяют сковывать крупные силы противника.