Годы нашей жизни

— Это моя родная сестра Катя… Красивая, правда?.. Она кончила медицинский техникум, за Каховкой работает. А это наша Клава… В педагогическом училище. Знаете, в Бериславе? Хорошо занимается. Столько книг прочитала — целую библиотеку! — Девочка секунду передохнула, перебросила за плечи непокорные косички и продолжала: — А это Ваня. Он всю войну провоевал. Видите, вот вместе с отцом снят. Они на фронте были… Теперь Ваня в Крыму… Шофером. Первая категория… Понимаете?

Вероятно, объяснения Нади продолжались бы еще долго, потому что на стене оставался добрый десяток снимков, но в это время под самым окном раздался гудок автомобильной сирены.

— Наши, — сказала Надя и тут же деловито заметила: — Машина людей с поля привезла.

В комнату вошли отец Нади Тихон Захарович, одетый в синюю, как у заводского мастера, спецовку, и Ганна Трофимовна — в куртке, какие обычно носят лыжники. Оба невысокого роста, худощавые, уже немолодые, но, судя по выражению лиц, освещенных уверенным, энергичным взглядом, люди еще бодрые.

Надя спросила отца, почему сегодня так поздно приехали с поля.

— А ты радио слушала? Про Каховку слыхала? Про канал слыхала?

Глаза отца смеялись.

И тут же пошли расспросы о судьбе Трофима Щетины.

Копанивскому бедняку посчастливилось дожить до великих дней и самому участвовать в битвах революции. Возвратившись с фронтов гражданской войны, Щетина оказался среди тех, кто утверждал советские порядки в Копанях.

В тридцатые годы он был уже стар, плохо видел, но показал правильную дорогу не только своим четырем дочерям. И в Копанях прислушивались к слову этого приземистого человека в поношенном пиджачке из чертовой кожи.

С пожелтевшей фотографии давних лет Щетина — щупленький, круглолицый, седобородый — глядел на своих потомков, которые в тот вечер жарко спорили о делах колхозных, о том, как дальше работать и жить.

4

Отправляясь в Копани, я выбираю такую дорогу, чтобы не миновать новый красавец город, возникший вокруг Каховской ГЭС. От Новой Каховки, от Каховского моря побежал на юг магистральный канал огромной оросительной системы, сооруженной в степях Таврии.

Как же изменился пейзаж!

Не только приезжий человек, но даже уроженец этой стороны, не бывавший здесь последние пять — десять лет, многое не узнает в родных местах.

Вдоль дороги из Цюрупинска на Копани высокой стеной встали тополя. А за этим ветрозаслоном то здесь, то там до самого горизонта раскинулись сады и виноградники. Чем ближе к Копаням, тем чаще встречаешь рядом с неприкрытым верблюжьим горбом сосновую рощу, где деревья уже победили бесплодные пески.

Вот наконец и Копани. Они утонули в зеленом океане садов, виноградников. С высокого холма хорошо виден большой зеленый пояс, который, будто крепостная стена, окружил их, прикрыв от алешковских песков.

Некогда затерявшиеся среди кучугур и оттого казавшиеся еще более глухими, Копани теперь выглядят по-настоящему живописным, красивым, благоустроенным селом. И называются теперь Большие Копани. Они заняли территорию, равную довоенному Николаеву.

Первым представителем рода Трофима Щетины, с которым я познакомился в первый свой приезд сюда, как я уже говорил, была семиклассница Надя Чиркова. Отыскиваю старую знакомую. Теперь это Надежда Тихоновна Мищенко — остроумная, энергичная и очень подвижная женщина, которая занимается финансами и экономикой местного совхоза имени Фрунзе.

Надежда Тихоновна ведет нас по Копаням, среди шестидесяти улиц которых можно в самом деле заблудиться, тем более что большинство домов — новые. Впечатление, будто ты в новопостроенном селе.

— У нас ежегодно пятьдесят — семьдесят новоселий. Только за последнее время выстроено шестьсот новых домов, — говорит Надежда Тихоновна.

Мы идем с ней в дом номер 33 по улице Крупской. Когда-то здесь стояла землянка деда Трофима, попавшая на страницы постниковской книги.

Теперь тут живет внук Щетины ездовой Михайло Беляев. Совхоз помог ему выстроить светлый, с большими окнами, просторный дом под черепицей, где вместе с семьей сына поселилась Анна Трофимовна, ныне уже пенсионерка.

Второй ее сын, по специальности энергетик, работает у пульта управления Симферопольской ГРЭС, а дочь Надежда — замужем за совхозным трактористом Дудкиным. Она очень уважаемый в Копанях человек.

Фрунзевцы отвоевали у алешковских песков несколько тысяч гектаров, выращивают на них хорошие урожаи винограда, фруктов, овощей.

— Я работаю, как советовал Владимир Ильич, — сказала нам Дудкина. — У нас коллектив коммунистического труда.

Николай Гордеевич Крайнюков тоже родной внук деда Трофима.

— Садоводом стал не так уж давно. Ведь я фронтовик. Прошел с боями Украину, освобождал Польшу и Чехословакию, сражался на улицах Берлина, входил в Прагу… И вот после всего пережитого на войне увлекся виноградарством. Сперва в совхозной бригаде было гектаров двенадцать, потом больше двухсот — почти пятая часть совхозного винограда. Своими руками посадили, выходили, как малое дитя, и заставили пески плодоносить — собираем раза в три больше плана… По сто двадцать, а то и по сто тридцать центнеров с га.