Годы огневые

Развивая дальше свою идею, Сердюк пришел к конструкции угольного комбайна с кольцевым баром. Эта машина вырезала в пласте саморазваливающегося угля глыбу, которая, дробясь при своем падении, скатывалась вдоль забоя к месту погрузки.

Понятно, какое революционное значение имели этй машины в угольном деле. Они отвечали не только самым существенным интересам нашей экономики, но и в своем принципе соответствовали стремлению советского государства максимально облегчить труд рабочих под землей.

Но есть у нас новаторы и есть консерваторы. Последние приветливо сгибают свои, как говорили в старину, выи при виде всякого заграничного изделия и падменно задирают носы, когда их ставят перед оригинальным советским изобретением.

Вместо того чтобы дать возможность Сердюку широко испытать эту машину в производственных условиях, та^у кие консерваторы, надев личину добрых нянек, решили не выпускать нелюбезное их сердцу детище из лабораторных яслей.

Все же была выпущена серия кольцевых и изогнутых баров Сердюка, но они были выпущены на базе маломощных врубовых машнп ГТК‑3, предназначенных для прямого бара. Это не позволило широко применять изогнутые бары в промышленности. Их удалось использовать только в тех шахтах с крутопадающими пластами, где был непрочный уголь. И даже в этих условиях из–за недостаточной мощности врубовки приходилось применять укороченный но сравнению с прямым изогнутый бар, что снижало его промышленный эффект.

Даже с этими недостатками комбайны Сердюка, проходя испытание в шахтах 2/12, имени Феликса Кона и в Ново–Мушкетове, дали выдающиеся результаты.

Месячная производительность забоя, где они применялись, была повышена в среднем с 3500 тонн до 5000 тонн.

Война прервала испытание комбайна в тот момент, когда он уже получил признание угольщиков.

В 1941 году в немецком горнотехническом журнале «Глюкауф» появилась статья, анализирующая состояние механизации угольной промышленности в Советском Союзе. В этой статье, разжигавшей бандитские аппетиты немецких промышленников, описывался быстрый рост угледобычи в Советском Союзе после первой мировой войны, а также развитие подземной механизации и в особенности в очистных работах. Говорнлось в статье и о том, что в русской горнорудной промышленности создано «определенное число собственных конструкций, часть которых представляет замечательное и оригинальное решение». Среди ряда советских горнорудных машин описывался комбайн Сердюка.

Эта статья служила директивным указанием немецкому военному командованию о методах грабежа ценностей первоочередной важности для немецкой промышленности.

В 1944 году в том же журнале «Глюкауф» был опубликован отчет об использовании украденной в Советском Союзе конструкции Сердюка в немецкой угольной промышленности. Говоря о применении комбайна Сердюка на немецких шахтах, в отчете указывалось: «В последующие месяцы кривая производительности поднялась еще выше, и в декабре 1943 года экономия на задолженных сменах составляла кругло 5 смен на 109 тонн добычи но сравнению с нормальной системой разработок».

Эта история имеет свое продолжение. Похищенная немцами конструкция Сердюка попала в качестве… германского технического патента. Но нас интересует сейчас другое.

А. Сердюк после войны решил отдать все творческие силы дальнейшему совершенствованию своего открытия. Но тут он столкнулся с утверждениями, что изогнутые бары себя не оправдали. Не желая утруждать себя анализом работы изогнутого бара, бюрократы спрятались за эту отговорку.

Материалы о работе машин Сердюка лежали без движения в архивах Министерства угольной промышленности около шести лет, никем не обработанные, не изученные. А. Сердюк вынужден был сам обработать и изучить эти материалы с группой своих конструкторов, и после двухмесячного труда выяснилось, что производительность труда забойщика на крутых пластах, где эти машины применялись, увеличилась почти в пять раз по сравнению с производительностью забойщика, вооруженного отбойным молотком.

Цифры разительные.

1947 г.

СКОРОСТНИКИ

…Киев! Да разве можно не любить его красоту. Подымитесь на Владимирскую горку и гляньте. Днепр. Это же не река, это же нежнейшее море. А пространство! Край земли видно. Хлопцы, которые с войны вернулись, говорили: есть за границей города, получше Конотопа есть, но прекраснее Киева нет.

Сколько веков народ наилучшее место на земле искал—и нашел! И вот здесь город поставил… Киев!

Подождите, скоро он еще лучше будет. Смотрели, как по Крещатику люди гуляют? А ведь его сильно порушили немцы. Но думаете, люди только на разбитый горький камень смотрят? Нет, они новый Крещатик видят. Они дивные его будущие здания всем сердцем чуют. Вот приезжайте снова и скоро увидите.

Может быть, я слишком патриотично о своем городе говорю, а?

Что я скажу тогда про Ленинград? Ну, это же великая героическая академия рабочего класса. Вот что это такое. По его улицам с непокрытой головой надо ходить. Его ни умом, ни взором не охватишь.