Годы паники. Как принять верное решение, когда все говорят «пора рожать»

На свете несметное множество способов саботировать собственные попытки найти любовь и обязательства, в то же время продолжая демонстрировать характерные признаки человека, искренне ищущего отношений. Встречаясь с неподходящими людьми, можно продолжать сидеть в пабах с подругами и в голос вопить, как тебе нужен партнер. Обнажать свежие язвы очередного отвержения. Жаловаться на то, что тебе вечно попадаются не те мужчины. Просить с кем-нибудь познакомить. Расписывать, какой идеальной женщиной ты можешь быть. А на самом деле не подпускать близко ни одного подходящего кандидата. Это как забить холодильник перегноем, а потом сокрушаться, что овощи не помещаются; это как жрать дерьмо. И те из нас, кто пребывает в «потоке», могут проделывать подобное годами.

К осени того года достаточное число подруг нашли любовь, чтобы я сумела понять: мне нужен партнер.

Самое забавное, что, когда я подавала к столу свеженькие, с пылу с жару, разочарования, многие счастливые и обзаведшиеся партнерами подруги почему-то считали мою жизнь завидной. Вот она я, вольная как ветер одиночка, путешествующая по стране, занимающаяся сексом с гламурными незнакомцами, спящая под звездами и сорящая ужасно смешными историями, точно фишками в казино. Я была и развлечением, и предостережением для нашедших пару. Для людей, уже перешедших в лагерь «вместе навсегда» – тех, что купили дом, поженились, пытались родить ребенка или уже стали родителями, – моя жизнь была идеальным воплощением всего, что они променяли на «парность». У меня же свобода, разнообразие, здоровое презрение к стабильности и защищенности. В то время как им приходилось две недели тратить на поиски няньки и планирование кормления из бутылочки, чтобы всего-навсего провести три часа вне дома и съесть ужин, который они готовили не сами, я отрывалась на мокром от росы лугу с человеком, который пытался расстегнуть лифчик зубами. И только потом, когда я сидела на диванах у них в гостиных с пепельно-бледным лицом и изгрызенными ногтями, рассказывая, как симулировала оргазм, или рисковала подцепить ЗППП, или плакала ночью, поскольку было нестерпимо одиноко, я ловила их взгляд, брошенный на партнеров и пропитанный чем-то похожим на облегчение.

Хотя время против меня, и, возможно, я не готова признать это вслух, я жажду когда-нибудь родить ребенка. А еще знала, что хочу, если повезет забеременеть, чтобы у него был отец – и не просто где-то, а рядом. Однако эти идеи каким-то образом перепутались в парашютных стропах жизни. Пока я не нарастила достаточную самооценку, чтобы просить кого-то о настоящей близости, реальной взаимозависимости и тотальных обязательствах, я была не готова иметь даже отношения, не говоря уже о ребенке. У пары гораздо выше вероятность стать хорошими родителями, если оба обладают и уверенностью в себе, и достаточно высоким чувством самоценности, чтобы просить о помощи, демонстрировать слабость, доверять, допускать конфликты, быть честными и терпеть неопределенность. Я же недостаточно сильна, чтобы хотя бы попросить мужчину не спать с другим женщинами, что уж говорить о пожизненном союзе и детях! Я так боялась оказаться отвергнутой, что держала каждого потенциального партнера на расстоянии вытянутой руки, показывая лишь то, что считала своей положительной стороной, создавая двойственность и демонстрируя большее безразличие, чем чувствовала на самом деле. Я так боялась разбитого сердца, что стала тянуться к людям, которые никогда не впустили бы меня настолько глубоко в себя, чтобы я могла полюбить их. Я настолько не хотела признавать, чего на самом деле хочу (тогда не получить этого было бы еще тяжелее), что притворялась, будто не хочу ничего.

И поэтому, экипированная искрометным секс-драйвом, работой на людях и с людьми, адекватным доходом и самооценкой на уровне метро, я странствовала по городам и весям, маршировала по горам, переплывала океаны и пересекала хлопковые поля, все это время пытаясь – безуспешно – заставить людей, которые не могли меня любить, сделать именно это. Полагаю, это тактический маневр, дававший передышку, пока я не возьму себя в руки. Это был способ утолить желание, не слишком пристально присматриваясь к природе жажды. Форма самозащиты, даже когда она была похожа на самосаботаж. Истинная работа предстояла над самой собой: с психотерапевтом, самостоятельно, в моем собственном темпе. Выбирая неподходящих мужчин, я бессознательно сохраняла свое одиночество. А оставаясь одиночкой, была вынуждена брать себя в руки. Любовь к походам, как оказалось, всего лишь прикрытый парусиной симптом, а не причина.