Годы привередливые. Записки геронтолога

Была у нас в Петропавловске мечта – посетить Долину гейзеров. Туда можно было попасть в те времена двумя путями. Первый был по морю. Туристы плыли на теплоходе до Жупановской бухты, знаменитой своей жупановской селедкой, поставлявшейся аж к Императорскому двору. Теплоход вставал на рейде, туристы на шлюпках добирались до берега и с рюкзаками за спиной топали двое суток по бездорожью до Долины гейзеров. Проводили там ночь и возвращались назад тем же маршрутом. Вся экскурсия занимала десять дней, которых у нас, конечно же, не было. Другой путь был по воздуху. С Халатырского аэродрома, который был недалеко от нашего совхоза, летали в Долину гейзеров вертолёты – два-три часа лёта на север, два-три часа – осмотр Долины и вертолётом же обратно. Все это удовольствие стоило 50 рублей с человека, мы были готовы лететь, договорились с турбюро, но в тот день, который был нами согласован, туда прилетели космонавты Терешкова и Николаев, и все другие рейсы отменили по извечной российской традиции. А другой возможности так и не случилось – нам вскоре нужно было возвращаться домой.

Повариха на прощание приготовила нам дивный ужин. Кажется, даже сациви из курицы с восхитительным ореховым соусом было на столе! А накануне «отвальную» мне устроили вернувшаяся из отпуска фельдшер и медсестричка, которую я, собственно, и выручал в отсутствие первой. Муж фельдшерицы – шофер-дальнобойщик разлил по стаканам водку, поставил передо мной банку из-под консервов «Глобус», полную красной икры, воткнул ложку: «Ешь, доктор! Не намазывай на хлеб, а прямо ложкой ешь. У себя в Питере, небось, ложками такой икры не едал!» Ну, сколько можно съесть ложкой икры – от силы две ложки, больше не полезет… Домой мы везли полные рюкзаки с красной рыбой, по литровой банке свежайшей икры, а кто-то из нашей команды еще привез кирпич, который заботливые друзья положили в рюкзак шутки ради.

Вылет задержался на два часа по метеоусловиям Магадана, что сыграло с нами злую шутку. Мы пошли в ресторан и «приняли на грудь», как любил выражаться Эдик Павлюк. Наконец, мы расположились в хвостовом отсеке лайнера Ил-18, и когда, пробив облака, он покачал крыльями, прощаясь с сопкой Безымянной, гигантский розовый конус которой был выше уровня облаков, мы повторили процедуру. В Магадане процесс «усугубили», так что ко времени прибытия в аэропорт Якутска некоторые мои товарищи были уже весьма «хороши». В Якутске заправлялись топливом, пассажиров высадили из самолета и отвезли в здание аэропорта, где яблоку упасть было некуда. Вповалку лежали, сидели, спали бородатые мужики – геологи, старатели, строители и рабочие с алмазных трубок. Объявили посадку, мы загрузились в свой кормовой отсек, но самолет никак не отправлялся – потерялись двое наших товарищей. По радио гремело: «Пассажиры Кованько и Селезнев, вылетающие в Ленинград, срочно пройдите на посадку!» Минут через тридцать к нам пришел командир лайнера и спросил, не можем ли мы опознать рюкзаки наших товарищей, которые, видимо, решили задержаться в Якутске. По правилам, багаж пассажиров, прервавших рейс, обязательно снимали с самолета. Мы, пряча глаза, сказали, что опознать рюкзаки не сможем. «Да, – горько согласился с нами первый пилот, – в таком состоянии вы и друзей своих не узнаете! А еще ленинградцы!» Нам было стыдно, но он был абсолютно прав. Наконец, привели пропавших. Их нашли в ресторане за столом с бутылкой коньяка, безмятежно восседавших прямо под огромным громкоговорителем, оравшим на весь аэропорт: «Пассажиры Кованько и Селезнев, вылетающие в Ленинград, срочно пройдите на посадку!» В общей сложности вылет задержался минут на сорок. В Омске, перед последним броском до Ленинграда, мы уже слегка протрезвели и, зайдя в ресторан, заказали только пива – организм требовал. В общем, полет был памятный, столько лет прошло, а ведь помнится всё до деталей! Нехорошо, когда вылет задерживается…

Есть стыковка!